Самолеты мира, 2000 № 01 - [21]
Я.И.Нагурский
За Нагурского вступился капитан 1-го ранга Б.М.Дудоров, ставший в то время товарищем (заместителем) морского министра. В письме командованию флотом он отметил, что ценный опыт Нагурского нужен морской авиации. Яна Иосифовича не уволили с флота, но отправили в тыл, в Петроград, где он выполнял различные поручения.
Например, в июне 1917 г. проводил испытания самолета "Лебедь-12" и сделал заключение, что "аппарат для боевой работы не пригоден вследствие малой нагрузки и плохой аэродинамики". Летом 1917г. Нагурский преподавал тактику морской авиации на Офицерских теоретических курсах авиации и воздухоплавания при Петроградском политехническом институте - но недолго, в течение месяца, так как вскоре последовала реорганизация всей военной авиации и теоретические курсы закрыли.
В июле 917 г. было создано Управление морской авиации, которому подчинялась авиация всех флотов. Яна Иосифовича 9 августа 1917 г. назначили на должность штаб-офицера в этом управлении. Однако через месяц отчислили и направили в Ревель, в распоряжение штаба Воздушной дивизии.
Между тем сразу после революции усиливалась деморализация флота и армии. Пьянство, неподчинение приказам, убийства командиров стали почти повседневным явлением, поэтому многие офицеры прохладно относились к своим обязанностям или вовсе не являлись на службу. Центробалт издал даже специальное воззвание, осуждавшее употребление спиртных напитков на кораблях и в частях "без разрешения Центрального Комитета Балтийского флота". Нагурский не скрывал своего отрицательного отношения к происходившим на флоте событиям и не принес присягу на верность идеалам Февральской революции.
Второй съезд гидроавиации Балтийского флота, проходивший в Ревеле 26-27 сентября 1917 г., констатировал случаи убийства офицеров, но отказывался принимать решение по этому вопросу, сославшись на общую резолюцию Центробалта, осуждавшую подобную практику. В материалах съезда имеется и следующее постановление, имеющее непосредственное отношение к герою моего рассказа: "Исходя из единогласных обвинений, вынесенных на заседании по делу лейтенанта Нагурского, Гидроавиационный съезд Балтийского флота постановил: категорически предложить лейтенанту Нагурскому оставить службу в Морской авиации, а по предъявленным к нему обвинениям просить Центробалт назначить следствие". История эта служит подтверждением тому, что честных офицеров изгоняли из флота в сложное и опасное для государства время.
Нагурский, вновь оказавшийся в Петрограде не у дел, пытался добиться хоть какой-то определенности в своей судьбе.
После Октябрьской революции 20 декабря 1917 г. Управление Военно-воздушного флота было объединено с Управлением морской авиации, что завершило процесс ее организационного становлений. В целом новая власть с некоторым сочувствием отнеслась к Яну Иосифовичу, как к пострадавшему от прежних режимов. Его назначили на должность "делопроизводителя высшего оклада", а 10 января 1918 г. приказом по флоту - на должность "старшего делопроизводителя V класса низшего оклада" в испытательный отдел.
Однако 30 января 1918 г. Нагурский, сказавшись больным, получил разрешение отправиться в двухмесячный отпуск для поправки здоровья и уехал в Польшу. Назад он не вернулся - фактически дезертировал из авиации флота Ввиду неявки на службу его исключили из списков Управления Морской авиации 11 апреля 1918 г. Позже в своих воспоминаниях Нагурский объяснял отъезд болезнью матери, а решение остаться в Польше невозможностью перебраться через границы и фронты. Но в самом конце марта 1918 г. в Москву в Управление Морской авиации прибыли вернувшиеся из немецкого плена летчики Галибин и Кавелин, пройдя через те же преграды. Значит, причина иная.
В Польше Нагурский предпочел утаить свое прошлое. Первое время он работал на лесопилке, а потом перебрался в Варшаву, пережил немецкую оккупацию в годы второй мировой войны. Его молчание можно объяснить по-разному. Очевидно, тут и нежелание служить в армии Пилсудского, и попытка скрыть факт пребывания в Красном Воздушном флоте (что я довоенной Польше расценивалось как национальное предательство)…
О заслугах Я.И Нагурского в становлении полярной и морской авиации а нашей стране вспомнили уже после Великой Отечественной войны. Во всех публикациях о нем упорно говорилось как о погибшем в одном из воздушных боев. Такой вывод отечественные историки сделали потому, что имя Нагурского не упоминалось в боевых донесениях 1917 г. - теперь ясно, почему.
В 1956 г. Ян Иосифович случайно узнал, что его первые полеты в Арктике и "петли", выполненные на летающей лодке, помнят в Советском Союзе. Летом того же года Нагурский посетил СССР и встретился с полярными летчиками - ветеранами авиации. Он поделился с журналистами некоторыми своими воспоминаниями, которые потом легли в основу написанных им книг.
За заслуги в общественной и литературной деятельности Яна Иосифовича наградили орденом Возрождения Польши. На острове Александры архипелага Земля Франца-Иосифа именем Нагурского назван поселок полярной станции.
Скончался Я.И.Нагурский в Варшаве в 1976 г. на восемьдесят девятом году жизни.
