Саломея. Образ роковой женщины, которой не было - [50]

Уайльд не читал последней версии (триптиха) «Иродиады» Малларме («Прежней увертюры», «Сцены» и «Гимна Иоканаана») – она была опубликована через много лет после смерти обоих писателей. Но Малларме прочитал «Саломею» Уайльда и, как мы видели выше, очень высоко оценил ее. Не могло ли быть так, что использование Уайльдом смотрения и ви́дения в «Саломее» помогло Малларме сформулировать собственное отношение к пониманию Красоты? Не является ли «Иродиада» Малларме своего рода данью почтения Оскару Уайльду?

Глава 9 Уайльд, Бёрдслей и Штраус

Как отмечалось выше, героиня Уайльда стала своеобразным обобщением всех существовавших до нее Саломей и со временем была воплощена в самых разных видах творчества: изобразительном искусстве, опере, балете и даже в кино. Здесь мы рассмотрим только самые эффектные из этих ее ипостасей в изобразительном искусстве и опере, а именно: в рисунках английского художника Обри Бёрдслея и в опере Рихарда Штрауса «Саломея»[268].

Обри Бёрдслей

Обри Бёрдслей (1872–1898), талантливый художник-график, состоявший в сложных и несколько скандальных отношениях с Уайльдом, создал ряд рисунков для написанной его другом пьесы «Саломея». Это не были иллюстрации в собственном смысле слова – рисунки основаны на понимании Бёрдслеем духа пьесы. Уайльд, ожидавший изображений в «византийском стиле, как [„Саломея“] Гюстава Моро», был поражен оригинальностью Бёрдслея и его трактовкой пьесы.

Первый рисунок, сразу привлекший к Бёрдслею общественное внимание – «Саломея с головой Иоанна Крестителя», – был создан художником по прочтении драмы Уайльда в 1893 году. Выполненный в японском стиле, он изображал Саломею с головой Иоанна Крестителя и был подписан: «J’ai baisé ta bouche Iokanaan, j’ai baisé ta bouche» («Я поцеловала твои уста, Иоканаан, я поцеловала твои уста»). В то время Бёрдслей находился под влиянием Павлиньей комнаты, созданной Джеймсом Макнейлом Уистлером в лондонском особняке богатого ливерпульского судовладельца Фредерика Лейланда.

Ил. 16. Обри Бёрдслей. «Кульминация»

И кровоточащая голова Иоанна (похожая на голову пророка в «Явлении» Моро), и Саломея на этом рисунке совершенно андрогинны. Лотос, аллегория вожделения, изображенный внизу листа и в этом смысле трактующий отношения Иоанна и Саломеи, дает основания понимать восприятие художником Иоанна как персонажа, неадекватно реагирующего на внимание Саломеи из страха перед собственными чувствами. Но возможно также, что цветок лотоса подразумевает неразделенную страсть Саломеи к Иоанну.

Рисунок был предназначен для статьи Джозефа Пеннелла под названием «Новый иллюстратор: Обри Бёрдслей», которая должна была появиться в первом номере журнала «The Studio» в апреле 1893 года, но сделался очень известным еще до этой публикации.

Среди людей, увидевших его, оказался и друг Уайльда Робби Росс, рекомендовавший работу Бёрдслея предполагаемому издателю уайльдовской пьесы Джону Лэйну. В марте 1893 года рисунок увидел и Уайльд, на которого он произвел такое впечатление, что писатель подарил Бёрдслею экземпляр парижского издания «Саломеи» с такой надписью: «Для Обри – единственного, кроме меня, художника, который знает, что такое танец семи покрывал, и способен увидеть этот невидимый танец. Оскар»[269]. Договор между Бёрдслеем и Лэйном был подписан 8 июня 1893 года; он гласил: «Бёрдслей предоставит десять полноформатных рисунков и макет обложки за вознаграждение размером в 50 гиней с условием, что иллюстрации будут „исключительной собственностью“ издателя»[270].

Ил. 17. Обри Бёрдслей. Титул, первоначальный вариант

Когда работа над рисунками была завершена, они вызвали противоречивые отклики. Издатели, особенно Джордж Мур, были возмущены их якобы неприличием, хотя и признавали их оригинальность. В результате они попросили Бёрдслея внести кое-какие изменения. Например, на обложке (ил. 17) предполагалось изображение андрогина с женской грудью и мужскими гениталиями, а также мальчика, возможно пажа, тоже с половыми органами. Андрогин являл полное сходство с Уайльдом, что было намеком на гомосексуальность и образ жизни писателя. Издатели, однако, это обстоятельство проигнорировали – гораздо больше они были обеспокоены изображением мужских гениталий и настаивали на том, чтобы Бёрдслей их убрал.

Требовалось внести изменения и в «Явление Иродиады» (ил. 18), где свечи были нарисованы похожими на мужские гениталии в состоянии эрекции или эякуляции, что подчеркивало репутацию Иродиады и ее любовь к мужчинам. Персонаж первоначальных рисунков обнажен и демонстрирует детально выписанные половые органы. У одного из слуг Иродиады было лицо Уайльда, что опять же намекало на Уайльда, как бы состоящего на службе у порока. И вновь издателей не заботила карикатура на Уайльда – однако они просили Бёрдслея найти другое решение мужских фигур. В переработанном варианте Бёрдслей прикрыл их фиговыми листками, что очень напоминало то, как Ватикан поступал с великим множеством обнаженных античных статуй, а также с фресками Микеланджело в Сикстинской капелле. На одном из пробных экземпляров Бёрдслей написал: