Сакральный эрос Третьего Завета - [74]
Первым значимым произведением Марии де Нагловской стал ее перевод на французский язык Сексуальной Магии Рэндольфа. Вероятно, она полностью переосмыслила доктрину П. Б. Рэндольфа, не исказив смысл, а также придала собственные характерные особенности. Паскаль Беверли Рэндольф, американский писатель 19 века, родившийся в Нью-Йорке, сначала вступил в Герметическое Братство Луксора в Бостоне, имевшее много активных членов во Франции, среди которых был Папюс. Во время пребывания в Париже между 1857 и 1862 гг. он был введен в оккультную среду и подружился с большим количеством масонских и розенкрейцерских деятелей. Однако, разочаровавшись в шарлатанстве, царящем в некоторых кругах, он начал проверять их сверхъестественные способности при помощи научных экспериментов, будучи врачом. Это стало причиной нападок на него и неприязни со стороны многих выдающихся сектантов, например, Елены Блаватской, основательницы теософии. Полагают, что в 1864 году Рэндольф был отправлен президентом Линкольном в Россию с тайной миссией. В 1868 году он основал в Америке собственную ложу, Братство Эвлиса (Eulis Brotherhood), где адептов учили управлять внешними силами при помощи сексуальной магии. Он написал романы, о которых неизвестно ничего, кроме их названий: Мастер Страсти, Асротис, Дула-Белл, Маг-Трезор, Она. Мария де Нагловская, которая внесла в Сексуальную Магию различные переведенные отрывки из трех посвятительных трактатов Рэндольфа: Сокровенные Тайны мистерий Эвлиса, Ансеиритическая Мистерия, Магнетические зеркала, писала: «Рэндольф был первым, кто без страха приоткрыл завесу, покрывающую наготу Изиды, и эта огромная смелость позволила ему гордо заявлять, что ключ ко всем тайнам вселенной лежит в сексе». В самом деле, Сексуальная Магия детально раскрывает эротические действия, проявляющие, как это называется в магии, «сокровище души». Уроки Рэндольфа полны моральной красоты; для него сексуальный акт — это космическая молитва, которую мужчина и женщина должны совершить в наилучших условиях невинности и рвения. Эта молитва, при условии правильного выполнения, восстанавливает и усиливает жизненную энергию, высвобождает магнетическое влияние на многочисленные силы: она заряжает «вольты», вызывает духовные видения, позволяет определить пол ребенка в момент зачатия или реализовать проект. Упражнения воланции, декретизма и позизма помогают в подготовке плотского союза, включающей в себя пять основных позиций: самая важная, названная «внешним кругом», обеспечивает проекцию активного влияния на далеких людей или реальность. Мария де Нагловская, переводя эту доктрину, формировала свою собственную, затрагивающую также понятие падения в женщину, из которого мужчина выходит победителем вселенной.
Однако качество ее перевода Сексуальной Магии вызвало недоразумение, от которого Мария де Нагловская так окончательно и не освободилась: сложилось мнение (или делался вид, что сложилось мнение), что она была простой ученицей Рэндольфа, без отчетливой оригинальности[117]. Она энергично протестовала: «Свет, который меня просвещает, не есть свет, просвещавший Рэндольфа». В своем произведении «Мужской сатанизм, женский сатанизм» она изложила отличия соответствующих доктрин; она упрекала Рэндольфа в том, что он барахтается в «индусском идолопоклонстве», полагает вселенную коллекцией независимых анимических частиц, в то время как сама заявляла: «Мы не движемся к Единству, мы с самого начала суть Единство, которого никогда не было»[118]. Кроме того, ее перевод, несомненно, превосходит оригинал, который она оживляет и упорядочивает, если верить уточнениям Аллана Ф. Оделла: «Произведения Рэндольфа, отчасти опубликованные при его жизни, предстают в хаотичной форме, без четкого плана и точной конструкции. Прежде, чем писать, он несколько дней оставался неподвижным и сконцентрированным, затем, вдруг, хватал перо и бумагу и поспешно писал, никогда не перечитывая написанное»[119].
После своего перевода Сексуальной магии Мария де Нагловская опубликовала рассказ Священный Устав магической любви (1932), который она озаглавила «признание»; таким образом, это своего рода символическое признание. Автор призывает нас узнать ее в героине, Ксенофонте, молодой русской девушке, живущей в замке на Кавказе. Во время грозы она видит в своем саду печального призрака, жалующегося на потерянные владения: это «Мастер Прошлого», иначе говоря, Сатана, чей вид потрясает ее, и она отдает ему свое сердце. С этого момента она ведет диалоги с голосом невидимого Мастера; она чувствует его везде рядом с собой; или на ее губы ложится поцелуй, или бесплотные ласки окутывают ее. Он объявляет ей, что подвергнет ее испытанию, и назначает встречу в час ночи, под гигантским дубом. В ожидании этого момента она возвращается в замок отдохнуть. Пока она спит, молодой казак-сосед, Миша Васильковский, входит в ее комнату и берет ее силой. В ужасе она ему кричит: «Я не твоя, я принадлежу другому, безграничному существу, по сравнению с которым ты ничто». Он уходит в ярости, решив узнать, кто же его противник; в отчаянии, она надевает траурные одежды, полагая, что лишилась благодати своего Мастера. В этот момент она слышит Голос, приказывающий ей взять бумагу и цветные карандаши; под его руководством она рисует магическую фигуру, часы Аум. Цифры, обозначающие час, имеют эзотерическое значение, указывая, каким образом должна свершаться «мистерия освобождения». Голос шепчет: «Мне нужен мужчина и женщина, дабы в них возродиться». Ксенофонта понимает, что акт насилия был необходимой жертвой. Она выходит в поисках Миши, находит его на балу в замке и уводит с собой в лес, где Мастер назначил ей встречу. В тот момент, когда они уходят, в парке, Миша в трансе чертит саблей священные знаки, произнося странные фразы. Гордый, но простоватый молодец, которым он был, превращается в посвященного, рассуждающего на тему символизма чисел: «77 — это число освобождения… Это второе посвящение, посвящение в мужчину… Это также второе пять… пять…Звезда Другого Берега…». В таком же сомнамбулическом состоянии он обращается к своей спутнице: «Предлагаю тебе подняться чрез меня от
