Сакалиба - [20]
на Волге жили буртасы, волжские булгары и т.д., Тоган полагает, что все народы,
обитавшие в Поволжье к северу от хазар, назывались у мусульман сакалиба. Но и против
этой трактовки можно выдвинуть возражения. Народы Поволжья известны у
мусульманских авторов под своими собственными названиями (булгары, буртасы) и их
обычно не смешивают с сакалиба. Далее, Ибн Хордадбех тоже упоминает о Волге, именуя
ее <рекой сакалиба> [134, с. 154], но в другом фрагменте, посвященном той же реке, не
употребляет этого названия, сообщая, однако, что она течет из страны сакалиба [134, с.
124]. Отсюда полагать, что Волга у мусульманских авторов именуется <рекой сакалиба> потому, что под сакалиба разумелись волжские булгары и буртасы не обязательно;
появление такого названия следует скорее объяснять тем, что в представлениях арабов в
стране сакалиба находились ее истоки. Таким образом, однозначно заявлять, что сакалиба
данного фрагмента - утро-финны и тюрки, вряд ли правомерно, но и любая
альтернативная идентификация встретит непреодолимое препятствие - отсутствие ясных
указаний в источниках. Ал-Мас'уди упоминает о каких-то сакалиба, живших в X в. в
хазарской столице [291, т. 1, с. 112]. По-видимому, и в том, и в другом случае речь идет о
каких-то переселенцах из подвластных хазарам племен, среди которых могли быть и
славяне [355, с. 18], но для того чтобы определить значение понятия сакалиба для данного
случая, сведений слишком мало. Другой известный пример - приписывание арабскими
авторами нисбы ас-Саклаби византийскому императору Василию I Македонянину (867-
886) [44, сер. 3, с. 1858; 291,т. 1, с. 209; 135, с. 171; 232, с. 317; 248, т. 6, с. 233; 264, т. 11, с.
257]. Весьма просто в данном случае объявить, что под сакалиба арабы подразумевали
всех жителей Балкан к северу от Константинополя, вне зависимости от происхождения.
Но арабские авторы (из процитированных - ат-Табари, ал-Мас'уди, Ибн ал-Асир) обычно
оговариваются, что Василий называется ас-Саклаби потому, что его мать - саклабиййа. К
сожалению, источники не дают более никаких сведений относительно того, кем была мать
Василия. В результате Л.Л. Васильев, посвятивший происхождению императора отдельное
исследование, пришел к выводу о существовании двух возможностей: либо арабы
подразумевали под сакалиба всех жителей Македонии, либо мать Василия была славянкой
[338, с. 65].
2 Относительно даты странствий Харуна Ибн Йахйи в историографии выдвигались
различные мнения. И.Маркварт полагал, что путешествие пришлось на 880-890 гг., ибо
граф Бозон Вьеннскнй, которого, по мысли немецкого ученого, следует отождествить с
упоминаемым у Харуна <царем бурджан> (под бурджаиами, которых Харун помещает
между Римом и Францией, подразумеваются бургундцы), стал королем Бургундии в 880 г.
[540, с. 207]. Это мнение, однако, было оспорено А.А. Васильевым, заметившим, что
мусульманский путешественник мог называть маликом и графа. Васильев, в свою очередь, считал, что Харун путешествовал после 881 г., когда была освящена Новая церковь в
Константинополе, фигурирующая, по всей вероятности, в его рассказе [612, с. 152]. На
аналогии с византийской историей опирался и Г.Острогорский, по мнению которого
отсутствие упоминаний о соправителе императора в рассказе Харуна свидетельствует, что
пленник мог быть в Константинополе только в правление Александра (912- 913) [570, с.
251-254]. Датировка Острогорского столкнулась с неприятием некоторых ученых; доводом
против стало, например, то, что Харун Ибн Йахйа должен был писать раньше
цитирующего его Ибн Ростэ, который составил свой трактат в самом начале X в. [547, с.
XXII]. Большинство ученых склоняются к тому, что путешествие Харуна Ибн Йахйи
состоялось либо в последнем десятилетии IX в. [174, с. 424], либо на рубеже IX и X вв.
[359, с. 132-133; 228, т. 2, ч. 2, с. 11; 606,т.2, с. 903].
' Упомнание о сякашба-христианах встречается также у ал-Бакри, который, впрочем,
прямо не ссыпается на Харуна Ибн Йахйу и знает его, видимо, по выдержкам из других
источников [232, с. 335]. В издании географии ал-Бакри А.Ван Лейвена и А.Ферре,
которым я пользовался, имя правителя пишется как Б.силйус, но это, видимо, поправка
издателей: Т.Ковальский отмечал, что рукописи трактата ал-Бакри, с которыми он работал, дают Б.с.бус [137, ар. текст, с. 6, прим. 15].
4 Процитированные византийские авторы не сообщают дат. Г.Радойчич, специально
исследовавший данную проблему, полагал, что сербы приняли христианство между 867 и
874 гг. [580, с. 255].
5 При князе Петре Гойниковиче, правившем Сербией в конце IX - начале X в., т.е. в то
время, когда путешествовал Харун Ибн Йахйа, Сербия признавала верховную власть
Византии [351, с. 157].
* Теория Гаркави не вяжется с сообщениями о волжских булгарах Ибн Ростэ и других
авторов, пользовавшихся материалами описания северных народов (об этом источнике см.
след. главу), в котором волжские булгары характеризуются как союз трех племен - барсула, эскел и булгар, но отнюдь не как сакалиба. Гаркави, однако, полагал, что Ибн Ростэ писал
после Ибн Фадлана и даже использовал его данные [7, с. 261].
7 Гаркави ссылается на ад-Димашки [7, с. 264], но аналогичные сведения приводят и
Монография представляет собой очерк ряда ярких и одновременно слабо изученных эпизодов многовековой истории Арабского Востока. При том, что на страницах монографии дана широкая панорама истории арабов в эпоху Античности, Средние века и Новое время, основным центром притяжения авторского внимания является проблема пространств в арабо-мусульманской истории. Как воспринимали арабов античные авторы и что мы знаем о структуре, перемещениях и свершениях арабских племён доисламской поры, как описывали арабские авторы земли, лежавшие за пределами Дар ал-ислам, и как воспринимали пришедших оттуда чужаков, как в арабской географической литературе сочетались реальные знания и мифологизированные представления, как сосуществовали номадическое и городское пространства на мусульманском Западе и как структурировалось пространство мечетей ал-Андалуса, как выстраивались социальные и смысловые пространства арабского мира в позднее Средневековье и в Новое время — все эти вопросы рассматриваются авторами монографии на материале конкретных исторических казусов.
Настоящая работа представляет собой попытку реконструкции истории государства Лахмидов, существовавшего в период со второй половины III по начало VII вв. в юго-западной части современного Ирака. Правители Лахмидской династии обладали властью над рядом арабских племен, в том числе и живших в Аравии, но в то же время подчинялись царям Сасанидской державы и служили им как наместники. В работе представлена политическая история Лахмидского государства, сделаны наблюдения и обобщения относительно его развития.
сакалиба исламской литературы — бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.