Сакалиба - [19]
Керман) Рашид ад-Дина невелика31, и, думается, речь идет о написании одного и того же
слова. Под Гуркуманом, следовательно, Абу Хамид разумеет Киев.
В <Тухфат ал-Албаб> встречается лишь одно упоминание о сакалиба. Абу Хамид
сообщает, что ремесленники из народа намиш, храбрейшего среди ифрандж (речь идет о
немцах, которых автор, как до него ал-Мас'уди, называет словом, представляющим собой
производную от славянского немец"), выделывают льняные ткани, которые затем
продаются, - цитируя за неимением оригинала по испанскому переводу А. Рамос: al pais de los SaqMiba donde se encuentran los RQs [31, c. 105]. He имея оригинального текста, не
отваживаюсь точно определить, какой смысл вкладывается в эту фразу - желает ли автор
сказать, что в стране сакалиба можно встретить русов, или же что русы живут в стране
сакалиба. Вместе с тем налицо сближение понятий сакалиба и рус, что лучше всего
объяснить тем, что автор говорит о Киевской Руси.
Таким образом, рассмотрев случаи употребления названия сакалиба у Абу Хамида ал-
Гарнати, можно заключить, что оно применяется к населению Киевской Руси, причем к
населению славянскому, ибо автор отделяет его и от тюрок, и от угро-финнов.
5. Неизвестный башкирский информатор Йакута (XIII в.)
В географической энциклопедии <Справочник по странам и поселениям> (<Му'джам ал-
Булдан>) Йакут (1179-1229), повествуя о башкирах (ал-башгурд), вспоминает о своей
беседе с одним из них, произошедшей в городе Алеппо [282, т. 1, с. 323]. Йакут обнаружил
в Алеппо многочисленную общину людей, называвших себя башкирами: то были
переселенцы из Венгерского королевства. Одного башкира Йакут попросил рассказать об
их стране. Собеседник Йакута, судя по его рассказу, сам жил какое-то время в тех местах, где в Венгрии обитали башкиры-мусульмане. Он подробно рассказывает о башкирских
3 Зак. 101
поселениях, может приблизительно определить расстояние до них от Алеппо, даже
говорит, что сделал бы, если бы вернулся в Венгрию. Все это дает основание причислить
рассказ неизвестного башкирского информатора к сообщениям путешественников, лично
побывавших в Восточной и Центральной Европе.
Неизвестный собеседник Йакута рассказывает не только о Венгерском королевстве, ко и о
соседних с ним странах. К востоку от Венгрии, сообщает он, находятся страна румийцев и
Константинополь, к западу - Андалусия, к югу - Рим, столица папы, которому
принадлежит верховенство над ифрандж. Слово ифрандж здесь обозначает всех
европейских христиан, в том числе и венгров {ал-хункар), которых башкирский
информатор четко отделяет от своих соплеменников. К северу от Венгрии находятся земли
сакалиба.
Таким образом, сакалиба - народ, который отличается от ифрандж и обитает к северу от
Венгрии. Этим условиям в наибольшей степени удовлетворяют славяне - прежде всего
жители Чехии и Польши. Очевидно, именно их имеет в виду башкирский информатор
Йакута, говоря о сакалиба.
Таковы сведения об употреблении слова сакалиба у тех мусульманских авторов и
путешественников, которые посетили Восточную и Центральную Европу лично. Нетрудно
заметить, что практически во всех разобранных случаях - за исключением разве что
ошибки Ибн Фадлана - название сакалиба применяется к славянам. В последующих главах
мы рассмотрим, какие изменения оно претерпело, переходя из одной компиляции в
другую.
Примечания
1 Некоторые туманные упоминания о сакалиба в восточных источниках вызвали научные
дискуссии, оставшиеся, впрочем, безрезультатными вследствие неясности материала. В
737 г., например, Марван Ибн Мухаммад, будущий омейядскнй халиф Марван 11 (745-
750), совершил поход против хазар и разгромил поселения каких-то сакалиба [149, с. 207-208; 138, т. 8, с. 77-73]. А.Я. Гаркави поставил под сомнение весь рассказ, заметив, однако, что он может содержать крупицу истины - именно, что арабы столкнулись на поле боя со
славянами, служившими хазарскому кагану [7, с. 41-43]. Й.Маркварт предположил, что
Марван, перейдя Кавказские горы, направился на Дон, где столкнулся со славянами,
признававшими власть кагана [540, с. 199]; впоследствии подобную идею высказал А.П.
Новосельцев [377, с. 370-371]. Идентификация сакалиба со славянами вызвала, однако, резкую оппозицию А.Зеки Валиди Тогана, считавшего, что сакалиба следует в данном
случае отождествить с тюркскими н финскими народами Поводжья [227, с. 307]. Сходного
мнения придерживался и М.И. Артамонов [325, с. 220]. Между тем точно установить, кто
имеется в виду, практически невозможно. Интерпретация Маркварта -- Новосельцева
представляется маловероятной, ибо арабский полководец совершенно не нуждался в том, чтобы совершать длительный и изнурительный поход к местам расселения славян на
Дону, когда его целью была хазарская столица на Волге. Столкновение произошло скорее
недалеко от Волги. Гипотеза Тогана здесь более правдоподобна, но в плане толкования
понятия сакалиба она основана единственно на приводимом им и посвященном тому же
походу фрагменте из <Книги завоеваний> (<Китаб ал-Футух>) ал-Куфи (ум. около 926 г.), где Волга именуется <рекой сакалиба> [227, с. 296 и далее, 306-307]. Исходя из того, что
Монография представляет собой очерк ряда ярких и одновременно слабо изученных эпизодов многовековой истории Арабского Востока. При том, что на страницах монографии дана широкая панорама истории арабов в эпоху Античности, Средние века и Новое время, основным центром притяжения авторского внимания является проблема пространств в арабо-мусульманской истории. Как воспринимали арабов античные авторы и что мы знаем о структуре, перемещениях и свершениях арабских племён доисламской поры, как описывали арабские авторы земли, лежавшие за пределами Дар ал-ислам, и как воспринимали пришедших оттуда чужаков, как в арабской географической литературе сочетались реальные знания и мифологизированные представления, как сосуществовали номадическое и городское пространства на мусульманском Западе и как структурировалось пространство мечетей ал-Андалуса, как выстраивались социальные и смысловые пространства арабского мира в позднее Средневековье и в Новое время — все эти вопросы рассматриваются авторами монографии на материале конкретных исторических казусов.
Настоящая работа представляет собой попытку реконструкции истории государства Лахмидов, существовавшего в период со второй половины III по начало VII вв. в юго-западной части современного Ирака. Правители Лахмидской династии обладали властью над рядом арабских племен, в том числе и живших в Аравии, но в то же время подчинялись царям Сасанидской державы и служили им как наместники. В работе представлена политическая история Лахмидского государства, сделаны наблюдения и обобщения относительно его развития.
сакалиба исламской литературы — бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.