Сады и пустоши: новая книга - [19]
Женился на еще одной «цыганке Тане» из «Живого трупа», и звали ее так же Таней. Играла она во МХАТе. Зычная, громогласная, бестактная.
Смешно, но фамилия ее — Друцкая-Соколинская. Ее папа, князь Друцкой-Соколинский, в ссылке, будучи алкоголиком и слабым человеком, сошелся с буфетчицей — не то карелкой, не то мордовкой. И от этого «мезальянса» родилась, на минуточку, княжна Друцкая-Соколинская. У нее еще был брат, рано умерший от белокровия, и сестра — абсолютно невнятное существо. Сама Татьяна — стройная высокая девка с шикарным бюстом и совершенно потрясающим сильным, резким, мощным, но немножко, я бы сказал, стеклянным голосом.
Она училась у профессора, брала частные уроки, пела во МХАТе. У нее было слабовато по части воспитания: князь Друцкой-Соколинский присутствовал в ней весьма условно. Просто алкаш, сосланный по какому-то антисоветскому делу.
На одну квартиру моего деда приходилось пусть не два князя, но два персонажа с княжескими фамилиями. Такое нечасто встречалось в советское время. С одной стороны Амилахвари, а с другой — Друцкая-Соколинская. Я уже не говорю о Шепелевых и Джемалях.
Таня подходила к Теймуразу и говорила: «Тёмчик, мы с тобой князья!», — и его перекашивало. Как-то Таня запела на даче. Бабушка только умерла, а Таня распелась. Мы были внизу, Теймураз возле колодца. Он говорит матери:
— Что это за безобразие. Человек умер только что, а она так открыто позволяет себе выражение радости. Надо пойти и сказать ей немедленно.
Мама пошла туда, и распевки прекратились.
Вскоре Таня покончила с собой — за год до смерти мужа. Поняла, что он ее не любит, и покончила с собой. Написала прощальную записку на тему какого-то разговора между ними о том, появится ли из гусеницы бабочка, «из хризалиды вылупится ли бабочка…» [44]. Таня написала: «Прощай, гусеница!». И выпила таблеток — как женщины любят. Причем сделала все очень аккуратно. Застелила кровать резиновой медицинской простыней. Одежду аккуратно сняла, оставив на себе ночную рубашку, чтобы не шокировать людей, которые ее найдут. «Прощай, гусеница!» — было обращение к дяде Лёне. Почему гусеница?
Но моего дядю как-то не впечатлило. Пришел, увидел труп, сказал: «Ну что же ты наделала…».
Эти три женщины в дядином ближайшем окружении — Вера Донская, Катя Врубель и Таня Друцкая, — три грации, определившие мое отношение к феномену женственности. Мне трудно было оценить в том возрасте, но что-то было в них во всех непростое.
…Я узнал о том, что дядя умер, когда находился в путешествии по Прибалтике. Мне позвонила мать и известила об этом. А умер дядя так.
Он в очередной раз на своих «Жигулях» отвозил маму, когда она работала в театре зверей Дурова, и выехал со двора в Мансуровский. Там у него случился то ли инфаркт, то ли инсульт. Он успел затормозить и припарковаться у тротуара и умер прямо рядом с ней на соседнем сидении.
Когда я приехал в Москву, его уже похоронили. Ему было 45 или 46 лет. Странная жизнь не любимого никем человека. Мама моя его любила, но маму он сильно обидел.
Такая семья из классической пьесы то ли Горького, то ли Островского, где все связаны фрейдистскими комплексами негатива по отношению друг к другу. Бабушка не любила деда, не любила сына. Сын имел комплексы по поводу сестры, ненавидел своего племянника. Племянник ненавидел дядю. Дымящееся поле.
Квартира странная была, заряженная жуткими энергиями.
В 1974 умерла бабушка, в 1975 Таня покончила с собой, а в 1977 умер дядя. Они дали возможность Теймуразу с мамой лет десять пожить спокойно без этого ужаса. Хоть какой-то светлый период остался после ухода их всех. Я жил отдельно и просто приходил регулярно в гости.
Чубаровы
Мой дядя, двоюродный брат моей мамы, генерал Александр Чубаров[45] — сын нквдшника черкеса Сергея Чубарова. Чубаров до сих пор поддерживает отношения с родственниками отца в адыгском селе.
У него было два брата — Гоша и Вадик. Вадик уехал в Пятигорск к матери и давным-давно умер. А Гоша умер недавно. Он был генерал-лейтенант пограничных войск. Мало того что гбшник — политработник пограничных войск.
Вадик был попроще, учился в офицерском училище внутренних войск и потом сломался. Пожелал уйти и дослуживал срочную. Ту часть, которую он пожелал сократить, дослуживал просто в качестве «куска»[46], по-моему. Вышел на гражданку, как нормальный человек, поступил в МАДИ в Москве. Он писал романтичные провинциальные стихи, пытался всё время изобрести двигатель Ванкеля, давно изобретенный, но он его хотел усовершенствовать и приставал с этим к дяде.
Я его ненавидел, но больше всего я ненавидел Гошу.
Гоша был классический «супер-рашен». Еще курсантом приходил к нам на Мансуровский. Очень скромно садился за стол с диким почтением к бабушке. Курсанты ходили в белой полотняной гимнастёрке, с твердыми погонами с курсантской окантовкой галуном. Гимнастёрка белая и плотная — как на картине Верещагина «Взятие Шипки».
Он сидит за большим квадратным столом, за которым сиживали Алексей Толстой, Остужев, Гоголева, Царёв, Фадеев. Сидит за нашим столом и пытается вести со мной разговор. Мне 12 лет. И он говорит:
«Познание смыслов» – это новое, принципиально переработанное издание «Разговоров с Джемалем», книги, в содержание которой легли все телевизионные передачи на канале «Радио-медиаметрикс» с одноименным названием. Выпуски данных программ вел журналист канала Олег Дружбинский. Передачи начали записываться в январе и закончились в октябре 2016 года. Практически каждую неделю, в один определенный день, Гейдар Джемаль выходил в эфир, чтобы раскрыть в той или иной степени на протяжении часа тему, которую он сам определял для этой программы.
Гейдар Джемаль — интеллектуал с международной известностью и контркультурным прошлым. Собрание его философских работ и лекций разрушает множество популярных стереотипов. Современное мусульманское мировоззрение предстает перед нами во всей своей парадоксальности. Религиозная миссия пророков противопоставляется клерикальной практике жрецов. Противоборство Системы и Восстания превращается в вечную проблему для каждого из людей, слово «традиция» обретает взаимоисключающие значения, а единобожие указывает на уникальный выход из постмодернистского тупика.
Данный сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля посвящен развитию идеологии политического ислама в ХХ веке. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама – таких, как Сейид Кутб, аятолла Хомейни, Али Шариати, Калим Сиддыки. Вниманию читателя также предлагаются исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения.
Главная проблема современного человечества — исчезновение идеологии протеста. Протест есть как инстинкт, как практика, однако алгоритм протеста ликвидирован вместе с демонтажем классического марксизма. Марксизм на поверку оказался просто крайне левой формой либерализма. «Преодоление отчуждения» по Марксу на деле сводится к устранению трансцендентного измерения человека: человек должен, с точки зрения левых, стать вполне имманентным самодостаточным существом, растворенным в объективной реальности. Это тупик! Начнем протест с чистого листа: доведем отчуждение человека до абсолютной степени.
Человечество раньше никогда не стояло перед угрозой оказаться в мусорной корзине Истории. Фараоны и кесари не ставили таких задач, их наследники сегодня – ставят. Политический Ислам в эпоху банкротства «левого протеста» – последняя защита обездоленных мира. А Кавказ – это одна из цитаделей политического Ислама. … Теология в Исламе на протяжении многих столетий оставалась в руках факихов – шариатский юристов… Они считали и продолжают считать эту «божественную науку» всего лишь способом описания конкретных действий, предписанных мусульманину в ежедневной обрядовой и социальной практике.
«Фузеи» и «карамультуки» — название старинных кремневых ружей: первые стояли на вооружении регулярных армий, вторыми же пользовались пастухи и охотники Центральной Азии и Кавказа. Российская империя — «тюрьма народов» — вырастала из смертельного диалога этих стволов в дни Суворова и шейха Мансура, Ермолова и шейха Шамиля, Скобелева и защитников Хивы и Коканда… Тексты в данной книге — это свидетельства нашей эпохи, в которой беспощадно противостоящие друг другу силы встречаются перед началом генеральной битвы, обмениваясь до времени одиночными выстрелами из укрытий.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
1941 год. Родители девочки Миши, скрывавшиеся в Бельгии, депортированы. Ребенок решает бежать на восток и найти их. Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных…Эта история Маугли времен Второй мировой войны поражает воображение и трогает сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами настоящая человеческая драма, драма потери иллюзий, убеждений, казалось, столь ясных жизненных целей. Книга написана в жанре внутреннего репортажа, основанного на реальных событиях, повествование о том, как реальный персонаж, профессиональный журналист, вместе с семьей пытался эмигрировать из России, и что из этого получилось…