Вместо предисловия, или Почему эта книга — новая?
«…Если муж дал пустошь другому человеку, чтобы тот насадил фруктовый сад, и последний не посадил сад на всей пустоши, то он должен отдать часть неосвоенной им пустоши человеку, который сажает сад…»
Правовой свод Липит-Иштара, царя Шумера. 4000 лет тому назад
Эта книга — не переиздание и не новое, «исправленное и дополненное», издание ранее вышедшей книги «Сады и пустоши». Это — другая книга с тем же названием на основе того же материала, который изначально представляет собой несколько десятков видеозаписей монологов, диалогов и многосторонних бесед Джемаля. Весь этот набор видеоматериалов нельзя назвать последовательным изложением Гейдаром событий своей жизни и его комментариев к ним. Связать рассказы, фрагменты, отдельные комментарии и реплики автора в определенную последовательность — задача тех, кто взялся перевести эти устные рассказы в приемлемый, читаемый текст.
Но кто-то очень поспешил соорудить себе памятник за счет имени Гейдара Джемаля. И бездумная компиляция распечаток большей части рассказов была выдана за «диктовку книги» и издана.
Читатели — не все, конечно, но самые внимательные из них, — сразу обвинили автора в «разорванности сознания», а текст сравнили с «салями». Закономерный вывод. Тем более что читателям даже предлагают воочию убедиться в том, что Джемаль книгу «надиктовал». Но это не только очевидная ложь, но и перекладывание на покойного ответственности за аляповатое качество текста. И не только за качество: после внимательного просмотра и прослушивания всего массива видеозаписей возникают серьезные вопросы к самому содержанию ранее изданного текста «Садов и пустошей». Уже аннотация была настроена сумрачно: нам обещали ни много ни мало «детальное описание системы удушения мысли и пошаговой методики устранения удушья». Пошаговое удушение с последующим его устранением в книге, как и в известной нам биографии Джемаля, найти так же трудно, как зеленый росток на её обложке, — готовившие книгу к печати или не читали её, или забыли содержание, или… или ничего не поняли.
Подозрение, что «составитель» то ли успел уже забыть содержание, то ли просматривал текст по диагонали, усиливается, когда знакомишься с своеобразным оглавлением. Название каждой главы представляет собой перечень основных тем. Такой способ — абреже — используется, чтоб заинтриговать читателя и подготовить его восприятие. Но, к примеру, в главке «Дом на Мансуровском. Дом в Баку. Азербайджанский язык» про дом в Баку почти ни слова — о доме в Баку в другой главе. Зато есть важные, но не отмеченные в перечне заголовков эпизоды про дядю, бабушку, деда, которые могли бы удачно вписаться в посвященные им подразделы других глав. Или, например, есть запись очень мощного монолога Гейдара — центрального в понимании сути интеллектуальной работы всего южинского содружества. «Составитель», судя по всему, ничего не понял, ибо монолог никак не выделен и заголовки-подзаголовки совсем о другом. Вообще, по всей книге эти «внутренние» подзаголовки часто нелепы, плохо стыкуются с основными темами соответствующей главы и зачастую просто выдают желаемый «редактору» контекст за действительный.
При этом первая книга совсем не является «канонической», в которой слово Джемаля преподнесено в неизменённом виде. «Составитель» вольно монтирует текст на свой вкус.
Что касается качества — вот достаточно типичный пример. Джемаль говорит в записи о Головине: «… его интонации, его тембр голоса — они были для меня символичны. Как бы детали такой феноменологии человеческой, в которой каждый из элементов был ключом к своему замку, открывавшему дверь в какую-то другую реальность. Как золотые ключики…» А в книге: «… его интонации, его тембр голоса были для меня символическими. Такие детали человеческой феноменологии, каждый из элементов — ключ к своему замку, открывавшему дверь в другую реальность, золотые лучи.» Лучи, да. И так — по всей книге.
Далее. Что можно вынести из текста, в котором частица «не» регулярно то пропадает, то появляется не на своем месте?! Вот Джемаль высказывает мысли — а вот они напечатаны: и вместо слова «совершенство» стоит «несовершенство», в другом месте вместо «является» напечатано «не является», а в третьем и вовсе вместо «христианский» поставлено слово «мусульманский». Вишенкой на торте является заявление Гейдара, что он был членом Комитета «Карабах» — того самого, армянского. И понимайте автора как хотите!
И данные примеры просто взяты, что называется, наугад из вороха подобных.
В первой книге это всё, после небольшого внешнего редактирования, просто вываливается перед читателем. И отсюда выводы читателей о «разорванности сознания» автора и «эффекте салями». Но Джемаль не писал той книги и даже не видел предварительного текста! Не смотрел он и собственных видеозаписей, содержания которых не всегда мог даже вспомнить. Всё вышесказанное, безусловно, надо было иметь в виду, прежде чем браться формировать текст на основе нескольких десятков устных рассказов человека, которого уже нет в живых, и отдавать это в печать под его именем.
