Сады и пустоши: новая книга - [16]
С матерью они прожили 27 лет — большая яркая жизнь. Теймураз был главной любовью моей матери. Главной и единственной настоящей.
Много позже совершенно случайно я узнал, что Теймураз ко мне очень хорошо относился. Это не было особенно видно. Он всегда выдерживал дистанцированное отношение. Корректное, но холодновато-ироничное. После его смерти мать мне как-то сказала, что он был высокого мнения обо мне и верил, что у меня большое будущее. Это меня сильно удивило: ведь он умер еще при советской власти, и в то, что она кончится, он не верил. Какое, собственно говоря, у меня могло быть будущее при советской власти?
Яркий человек. Амилахвари был настоящий князь. Внушал почтение даже Юрасовскому, моему школьному другу, воспринимавшему только титулованное дворянство.
Когда Тенгиз Абуладзе делал свой фильм «Покаяние», он там изобразил, что все Амилахвари расстреляны и уничтожены, и упустил из виду Теймураза. Потом он звонил ему и извинялся. Оставались еще Амилахвари в эмиграции — во Франции. Один из них воевал в Иностранном легионе, был в хороших отношениях с Де Голлем. Так что ситуация с Амилахвари сложнее, чем показано у Абуладзе.
У самого Теймураза Амилахвари был сын Малхаз, который умер уже после смерти отца от рака крови. Он руководил спортом в Грузии в 80-е годы. Женат был на осетинке, и у него остались три дочери[37].
Теймураз мне очень много дал.
Человек оказался в страшном Совке. Вокруг всё отыгрывалось от максимума, от оптимума, от высокого накала. Всё отыгрывалось вниз, в грязь, в негатив. Он был маргинализован, пошел в кавалерийское училище, прошел войну, лагеря. Коннозаводческая жизнь, общение с конюхами, наездниками. Этот человек по своему стилю, субстрату, презентации, рафинированности соответствовал самой продвинутой части европейской аристократии.
Папа его всё же немного отличался. Я видел его фотографии в лейб-гвардейском мундире. Длинная шея, воротник в шитье. Но такая высокомерная, холодная и надменная физиономия, что достаточно раз глянуть, чтобы захотелось устроить революцию. Видно, что для этого человека люди — комары. Без всякого понта, без всякого насилия, а просто естественно — комары и ничего больше[38]. Теймураз внешне «демократизировался», но от этого он только выигрывал. Внутри, я думаю, он был такой же, как его отец. Он был очень крутой.
Я бы не сказал, что он был глубоким человеком — аристократу не надо быть глубоким. Аристократ другим берет — ты понимаешь, что это выше, чем человеческое. Другая порода. Аристократ просто существует — и в этом его великая миссия. Не хочу сказать, что я сторонник аристократизма — тема во многом мне враждебна. Но мне на пути встретились ряд фигур, включая Теймураза Амилахвари, которые открыли мне глаза на то, как было устроено общество сто и более лет назад.
Дядя Лёня
Мы идем по Мансуровскому с дедом. Я маленький, мне пять лет, дед ведёт меня за руку. Дед движется по Мансуровскому, как кусок Кремля. А навстречу шагает его сын. Рука в гипсе на перевязи, перебинтована голова, на ней фуражка, шинель с лейтенантскими погонами наброшена на плечи. Дядя, похожий на Щорса, приближается. Они останавливаются, смотрят друг на друга. И дед ему говорит что-то вроде «Всё панкуешь?» Не помню точно, какое слово он использовал, — тогда панков конечно не было, — но посыл был примерно такой. «Да, отец» — отвечает дядя. «Ну иди», — говорит дед. Расходятся.
Дядя был человек неуправляемый, полный безумия и темной злой энергии. 1931 года, на два года моложе матери. Абсолютный хулиган, находящийся в перманентном большом конфликте с семьей. Из морского училища, куда устроил дед, его выгнали. И тогда его отдали в летное. С легкой руки Василия Сталина в летных кругах очень ценились такие отморозки. Дядя был классическим отморозком. И там он нашел себе место. Но произошел скандал, после чего дед снял трубку, позвонил командующему московского военного округа и сказал: «Лейтенанта Шаповалова убрать из Москвы». И дядю убрали.
Бабушка потом всю жизнь вспоминала: «Когда дед твой умер я, думая, что я одинокая слабая женщина, опять позвонила этому начальнику и попросила вернуть сына. Какая я дура!». Действительно, ошибочку сделала, сильную ошибочку… Потому что дальше уже жизнь на Мансуровском с появлением дяди стала серьезно походить на чернушный фильм.
Он был очень злой.
Мне лет 9 или 10. У меня был деревянный меч. Дядя вошел пьяный в портупее, в сапогах и говорит: «Давай дневник». А я взял меч и выставил его вперед. Тогда дядя пошел на меня, но в этот момент появилась бабушка и сказала:
— Пошел вон.
— Но я же только дневник хочу проверить.
— Пошел вон.
И он мрачно ушел.
Зоологически ненавидел меня из-за моего отца. Ему было 15 лет, когда появился мой отец. Отца он тоже терпеть не мог. Это черное пятно моего детства.
Да, меня очень любила бабушка, его мать. Его, своего сына, не любила, а меня любила. Поэтому он был таким сгустком негатива по отношению ко мне.
И всё же дядя Лёня был интересный человек. По прошествии времени мне проще о нем говорить непредвзято, потому что острота противостояния между нами уже стерлась. Он был социальным психопатом, но в такой, может быть, немного «приглаженной» форме, — тем, что он прошел армейскую школу. Но там он тоже себя вел достаточно вызывающе. Много и жестоко дрался, будучи офицером.
«Познание смыслов» – это новое, принципиально переработанное издание «Разговоров с Джемалем», книги, в содержание которой легли все телевизионные передачи на канале «Радио-медиаметрикс» с одноименным названием. Выпуски данных программ вел журналист канала Олег Дружбинский. Передачи начали записываться в январе и закончились в октябре 2016 года. Практически каждую неделю, в один определенный день, Гейдар Джемаль выходил в эфир, чтобы раскрыть в той или иной степени на протяжении часа тему, которую он сам определял для этой программы.
Гейдар Джемаль — интеллектуал с международной известностью и контркультурным прошлым. Собрание его философских работ и лекций разрушает множество популярных стереотипов. Современное мусульманское мировоззрение предстает перед нами во всей своей парадоксальности. Религиозная миссия пророков противопоставляется клерикальной практике жрецов. Противоборство Системы и Восстания превращается в вечную проблему для каждого из людей, слово «традиция» обретает взаимоисключающие значения, а единобожие указывает на уникальный выход из постмодернистского тупика.
Данный сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля посвящен развитию идеологии политического ислама в ХХ веке. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама – таких, как Сейид Кутб, аятолла Хомейни, Али Шариати, Калим Сиддыки. Вниманию читателя также предлагаются исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения.
Главная проблема современного человечества — исчезновение идеологии протеста. Протест есть как инстинкт, как практика, однако алгоритм протеста ликвидирован вместе с демонтажем классического марксизма. Марксизм на поверку оказался просто крайне левой формой либерализма. «Преодоление отчуждения» по Марксу на деле сводится к устранению трансцендентного измерения человека: человек должен, с точки зрения левых, стать вполне имманентным самодостаточным существом, растворенным в объективной реальности. Это тупик! Начнем протест с чистого листа: доведем отчуждение человека до абсолютной степени.
Человечество раньше никогда не стояло перед угрозой оказаться в мусорной корзине Истории. Фараоны и кесари не ставили таких задач, их наследники сегодня – ставят. Политический Ислам в эпоху банкротства «левого протеста» – последняя защита обездоленных мира. А Кавказ – это одна из цитаделей политического Ислама. … Теология в Исламе на протяжении многих столетий оставалась в руках факихов – шариатский юристов… Они считали и продолжают считать эту «божественную науку» всего лишь способом описания конкретных действий, предписанных мусульманину в ежедневной обрядовой и социальной практике.
«Фузеи» и «карамультуки» — название старинных кремневых ружей: первые стояли на вооружении регулярных армий, вторыми же пользовались пастухи и охотники Центральной Азии и Кавказа. Российская империя — «тюрьма народов» — вырастала из смертельного диалога этих стволов в дни Суворова и шейха Мансура, Ермолова и шейха Шамиля, Скобелева и защитников Хивы и Коканда… Тексты в данной книге — это свидетельства нашей эпохи, в которой беспощадно противостоящие друг другу силы встречаются перед началом генеральной битвы, обмениваясь до времени одиночными выстрелами из укрытий.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.