С чистого листа - [31]

— Может, я и темная лошадка, но у меня остались кое-какие связи в шпионском сообществе. Я видела досье ЦРУ на тебя. Мы одинаковые, ты и я. Оба бывшие разведчики. Евреи. Оба разочаровались в своих правительствах. Оба занимаемся наркотиками, только в разных масштабах. Беспокоимся о себе, и только о себе. К черту остальных. К черту весь мир. Я права?

— Тебе видней.

— Из нас делали роботов. Мы совершали поступки, которые лишали нас человечности. Информация, которой мы обладаем, может нас убить.

— Чего ты хочешь?

— Хорошо, кладу карты на стол. Я хочу, чтобы ты работал на меня. Я управляю группой русских, провожу товар в Британию и распродаю. Я зарабатываю много денег. И тебе не надо объяснять, что это значит: уйма людей хочет оторвать кусок пирога. Я не могу доверять этим чертовым русским. Мне нужен кто-то, кто говорит на их языке, опытный ас. Кто-то, кто не боится, когда надо, применять прямые методы. Я хочу, чтобы ты был моими глазами и ушами, защищал мои интересы.

— Я защищаю собственные интересы. И больше ничьи.

— У нас будут общие интересы. Я буду хорошо тебе платить.

— Вы, американцы, думаете, что можете все купить за деньги.

— Может, ты и выращиваешь хорошую дурь, но ты ноль, Адам.

— Называй меня Юзи, ладно?

— Ты ноль как Юзи, и ты ноль как Адам. Двойной ноль. Сколько ты зарабатываешь, пятьсот фунтов в неделю? Работай на меня, и будешь жить в роскоши.

— Плевал я на роскошь. Мне нельзя высовываться. Если я привлеку к себе внимание, это может быть чревато.

— Не всякая роскошь бросается в глаза. Высшая форма роскоши всегда незаметна. Слушай внимательно, повторять не буду. Я возьму на себя все твои расходы. Я буду каждый месяц класть по десять тысяч фунтов на счет, который ты укажешь. И у тебя будет защита от этих поляков.

— Очень она мне нужна.

— Конечно. Очень она тебе нужна.

— Иди к черту.

Наступила пауза. Закончилась одна песня, и в интервале перед началом следующей стало слышно, как по крыше стучит дождь. Внедорожник крейсировал по залитым водой улицам Лондона, медленно пожирая дорогу, как мифический зверь. Либерти мягко кивала в такт музыке, тянула перно через соломинку и смотрела из окна на дождь. Юзи потушил сигарету. Потом налил себе вторую рюмку водки и выпил.

— Почему ты решила, что я соглашусь? — спросил он наконец.

— О чем ты?

— Я не знаю, кто ты, черт побери, такая. Ты посылаешь за мной в клуб четырех горилл. И хочешь, чтобы я с тобой работал, хотя мы даже не встречались. Что-то здесь не вяжется, милочка.

— Мне не о чем беспокоиться, — сказала Либерти. — Ты нигде не получишь столько, сколько буду платить я. Как правило, это располагает к порядочности в отношениях. И, как уже было сказано, я видела твое досье. Мы одинаковые.

— Ты не ответила на вопрос. Почему ты решила, что я соглашусь?

Либерти подалась ближе.

— Причин две. Первая — тебе нечего терять. Вторая — ты можешь бесконечно много получить.

— Что же, ты ошиблась, — сказал Юзи. — Я работаю на себя и больше ни на кого. Удивительно, что твои контакты в ЦРУ об этом не упомянули. В любом случае, если мое правительство узнает, что я работаю с бывшим оперативным сотрудником ЦРУ, мне так мозги вправят, что мало не покажется.

— Не вправят. Ты на них больше не работаешь, забыл? А я больше не церэушница. В любом случае Америка с Израилем друзья.

— Ты так думаешь? — язвительно спросил Юзи.

Они встретились взглядами, оценивая друг друга. Наконец Либерти заговорила.

— Хорошо, — сказала она. — Выпьешь еще?

— Налей последнюю на дорожку и вези меня обратно в клуб, — сказал Юзи. — Ты и так сегодня отняла у меня достаточно времени.

Через полчаса Юзи стоял один на вымытом дождем тротуаре, сунув правую руку под мышку, к рукояти «глока», и наблюдал, как внедорожник с ревом уносится в темноту. В левой руке он держал визитную карточку, на которой не было ничего, кроме мобильного номера, отпечатанного черными цифрами по центру. Юзи не собирался по нему звонить. Положив карточку в карман, он спрятался под навес и стал ждать, пока стихнет дождь. Потом вернулся в клуб.

15

Следующим утром Юзи проснулся от кошмара, которого не мог вспомнить. Во рту пересохло, язык казался бруском пробкового дерева. Какое-то время он шепотом разговаривал с Колем. Как обычно, получил указание верить в себя. Он выкурил косяк, принял две таблетки аспирина и запил их большим стаканом соленой воды с лимоном — средство от похмелья, рецепт которого он вывез из России. Потом, опаздывая на работу, сел на автобус до Хендона.

Все утро у него не шла из головы Либерти. В ее словах была железная логика. Они с ней в самом деле одинаковые. Юзи понимал, что станет важным звеном в бизнесе Либерти, что будет расти. Но работа с партнером всегда означает неопределенность, а неопределенность всегда означает опасность, особенно если нет организации, на которую можно опереться. И если его поймают на отношениях с бывшей оперативницей ЦРУ, его кони — или то, что от них осталось, — ничего не смогут сделать. Все знали, как ревностно Бюро оберегает свои активы и секретную информацию и на какие крайности готово идти, чтобы их защитить. Юзи видел такое раньше. С ним будет покончено. Вот о чем он думал, сидя в будке и время от времени поднимая шлагбаум для учителей, родителей или опекунов. Но была и другая причина не связываться с Либерти, причина, которую подсказывало нутро. Ее железной логике немного недоставало изъянов, а ее появлению в его жизни — естественности. Возможно, это просто паранойя; возможно, Авнери прав, и он в самом деле страдает шпиономанией. Но все это казалось чересчур хорошо спланированным. «Верь в себя, Юзи, — подумал он. — Не забывай, кто ты. Верь».