Еще один рывок.
Зитц обошла девушку, торчавшую из кокона, и та, глубоко вздохнув, повела незрячими глазами в ее сторону.
— Все кончено. Ты понимаешь это?
Женщина понимала. Она все жгла вошедшую взглядом, в котором смешались боль, страх, ненависть — и что-то еще. Может, облегчение?
— Послушай… Мне нужно кое-что узнать. Ты мне поможешь?
И Зитц подошла вплотную. Женщина попыталась ударить ее свободным обрубком руки по голове, но удар вышел слабый. Зитц осторожно перехватила этот обрубок, положила его себе на плечо и потерлась щекой. Нежно, насколько это было возможно, провела пальцами по лицу женщины.
— Мне нужна твоя помощь. Я не хочу тебя заставлять. Давай попробуем?
Зитц обняла женщину, погладила по спине, чуть сжала ягодицы. Та вдруг обмякла, ткнулась безгубым лицом в ухо Зитц — и их «лианы» потянулись друг к другу.
* * *
…Бой. Пробитый бомбардировщик и Предательница другой Матери, падающая на разведчика, который только-только вернулся с добычей…
— Не то! Дальше!
…Предательница убегает от…
— Дальше!
…Пустое небо…
— Дальше!
…Самолет в небе. Не приближался. Не опасен…
— Дальше!
…Самолеты атакуют. И одновременно — нападение катеров. Так раньше не…
— Почти!
…Большой самолет падает в воду, оставив Разведчика без управления. Единственный человек…
— Вот он!
…человек выбирается на Разведчика. Разведчик — тот самый, что атаковала Предательница. Разведчик уходит…
— Куда?
…Кладбище…
— Не понимаю.
…Такие корабли уходят на кладбище.
— Где это?
…Пустынный берег. Вода. Из воды торчат остовы кораблей, обглоданных крабами…
— А почему Матерь не отправилась туда?
…
Разъединились.
Женщина вновь обмякла, тяжело дыша в объятиях Зитц.
— Спасибо…
Зитц достала клинок, отсекла жилы, на которых все еще висела женщина, после чего бережно уложила ее на пол. К ней тут же протянулось несколько нитей.
— Ты уйдешь со мной? — спросила Зитц, обрывая их.
Женщина покачала головой — и розоватый с бледно-зелеными разводами клинок вонзился в ее грудь.
Девушка в коконе вдруг словно пробудилась — и закричала. Закричала так, что Зитц выронила оружие, обхватила голову руками и повалилась на бок.
* * *
Разведчик подошел к умирающей Матери, обогнул ее кругом — и наткнулся на неживое суденышко, какими иногда пользовались враги всех Матерей. Суденышко это болталось, иногда ударяясь о борт корабля, рядом с большим проломом, через который очень удобно было проникнуть в Матерь. Разведчик боднул лодку, но та держалась на толстом, тоже неживом канате, уходящем в пролом. Тогда Разведчик просто подмял ее под себя и дал сигнал бойцам выходить.
Серв выбрался на нос Разведчика и легко впрыгнул в пролом. Он вместе с двумя бойцами и Старшим не спеша двинул вперед, вынюхивая выживших. Старший дал знак бойцам разойтись, чтобы быстрее обыскать корабль. Серву выпало идти в коридор, что вел в самое сердце Матери. Довольно скоро он наткнулся на тело охранника. Следы пуль в полу заставили Серва насторожиться. Враг с Острова? Или с какой-то из Больших Земель? Однако нюх говорил совсем другое: где-то совсем близко был — нет, была! — была одна из воинов Матери. Другой, не этой — но и не Матери Серва.
Он пригнулся, заглянул в большую дыру в стене — там, судя по запаху, прятался убитый охранник. Серв почувствовал нетерпение. Дальше, дальше!
Войдя в пустую комнату под остатками потолка и пробоинами в полу, Серв подкрался к одной из таких пробоин и заглянул вниз.
Внизу, в большом зале, находились три женщины. Одна торчала почти посередине этого зала, свешиваясь из мертвого кокона, две другие лежали в углу. Жива была только одна — та, что побывала в руках Врагов с Большой Земли… С той самой Большой Земли, которую Серв все еще смутно помнил.
* * *
Зитц застонала, открыла глаза — и перестала дышать.
Над ней склонился воин с Корабля-Матери, скорее всего, с другого. Его кожа была черно-синей, безгубый рот щерился двумя рядами длинных острых клыков, а в больших, глубоко запавших черных глазах…
Зитц повела левой рукой и наткнулась на изогнутое лезвие клинка, вонзившегося в пол рядом с ее головой. Этот самый клинок должен был прикончить ее, но…
Воина что-то остановило. И Зитц понимала, что.
Ее рука скользнула вверх по клинку, нашла, где начинается плоть воина, погладила его плечо и тихо сказала:
— Здравствуй.
Он молчал. Зитц, наверное, могла бы сейчас взяться за свой меч, но нужды в этом не было.
— Как тебя зовут? — спросила она.
Молчание. Затем:
— Серв, — едва слышно отозвался он.
— Серв, — проворковала Зитц. — Ты рискуешь, Серв… Ты ведь не один?
Он покачал головой.
— Ты должен меня убить.
Серв кивнул и поднял левую руку, с ладонью, превращенной в длинное и толстое трехгранное острие. Потом молча опустил.
Сверху, с потолка раздался громкий рык. Серв оглянулся и посмотрел наверх.
— Твой Старший? — спросила Зитц и добавила: — Мне он не нравится. Лучше давай ты…
Серв взглянул на нее и повел головой из стороны в сторону. Старший спрыгнул вниз и, сжимая в костистых кулачищах древко алебарды, широко зашагал к нему. Он был недоволен: боец, вместо того, чтобы прикончить Предательницу на месте, изображал из себя человека! Старший тоже догадывался, в чем тут дело, но понимание лишь усиливало недовольство. Боец, кажется, решил стать Предателем! Вот как их надо проверять.
