— Это заклинание, которое в переводе на язык королевства звучит так: «Тот, кто рождён тьмой, тот, кто пришёл из мрака, узри свет сердца моего, отдай моему сердцу силу свою и вернись к истокам своим».
— А-а… И что это значит? — задумчиво поинтересовалась Эни. Эймерик вздохнул:
— Не знаю, но, видимо, это значит, что у нас проблемы. Договаривай уж, Нимми!
«Нимми» фыркнул, словно показывая, что на такое имечко отзываться ни за что на свете не станет, но всё же ответил:
— Мёртвые души не рождены Нижними Мирами: они принадлежат Срединной Земле. Иными словами, если я использую это оружие против призрака, ничего не подействует: душа не уйдёт, потому что она уже у своих истоков. Так понятно?
По пустынным коридорам старого дома разнёсся весёлый детский смех: похоже, Армели изрядно веселил чужой страх. Эни погрозила пустому коридору кулаком:
— Вот я тебя!
— Что ты мне сделаешь? — захихикала Армели, — Папа накажет вас, если вы сделаете мне больно. Папочка, помоги! Иди скорее сюда, папа!
Но во всём особняке не раздалось ни звука. Впервые Эймерику стало интересно: а где, собственно, отец этого взбесившегося призрака? Куда он делся?
— Знаете, — неожиданно начала говорить Антуанетта, — В детстве мама часто рассказывала мне старинные сказки. Ну, про духов и призраков. Она говорила, что нужно попросить жреца Соланджи и жрицу Рула освятить место обитания неупокоенной души, чтобы не дать ей разгуляться в полную силу, а после — найти источник сил, что удерживает её и не даёт переродиться. Сами по себе призраки существуют крайне редко: чаще всего есть некий источник их силы, который они будут охранять до последнего…
— У нас нет времени разыскивать жрецов или жриц! — воскликнул Нимруил. Эймерик задумчиво почесал подбородок:
— А в тех сказках не было ничего сказано про то, как это самое освящение проводить? Один недожрец Гвенвиаля с артефактным эльфийским мечом у нас есть. И есть принцесса с ожерельем Соланджи, которая с грехом пополам сойдёт за жрицу богини…
— И тебя, конечно, совсем не волнует, что Гвенвиалю испокон веков служили женщины, а Соландже — мужчины, — с нескрываемым сарказмом произнёс Нимруил. Неожиданно Эни воскликнула:
— Кстати… Что это с украшениями?! Мне кажется, или они нагреваются?!
— Не кажется, — спокойно пояснил наиболее осведомлённый в жреческих обычаях Нимруил, — Мёртвый дух, который не может переродиться или исчезнуть, всегда будет принадлежать Шанталь, супруге Повелителя Бесконечности. Ты ведь знаешь: она воплощённая смерть, и потому легко способна управлять подзадержавшимися на этом свете душами.
Эни нервно сглотнула:
— И?
— Шанталь и Соланджа — отражения друг друга. Твои украшения просто-напросто реагируют на присутствие остаточной магии Шанталь.
Теперь и Эймерик заметил, что ожерелье и браслеты Антуанетты светятся гораздо сильнее, чем раньше, причём не ровным, мягким светом, а пронзительно-ярким, режущим глаза.
— Источник магии где-то рядом, — проговорил Нимруил, и ему в голову немедленно полетела одна из тяжёлых рам. Гибрид чудом успел отшатнуться и крикнул:
— Быстрее! У нас нет времени освящать это место, так что нужно просто уничтожить этот проклятый источник!
— Но где он?! И как он выглядит?! — пискнула Эни. Нимруил, уворачиваясь от очередного портрета, воскликнул:
— Источник порой столь омерзительно выглядит, что может отпугнуть одним своим видом. Но достаточно до него дотронуться — и равновесие магии будет нарушено, источник разрушит его собственная энергия. Главное — успеть найти его, пока нас тут ещё чем-нибудь не пришибло!
Армели смеялась, и послышался треск отдираемых от стен досок. Эймерик, перетрусив не на шутку, мужественно прикрылся принцессой и посмотрел в сторону доселе молчавшей Люси:
— Есть идеи, что это за источник?!
Люси медленно кивнула и бросилась к двери детской. Тем временем дух всё-таки сумел оторвать от стены доску, и Нимруилу приходилось, поминутно извиняясь перед божественным клинком, заниматься увлечённым фехтованием с той самой доской, дабы она не опустилась на чью-нибудь голову. Эймерик и отстающая из-за каблуков Эни кинулись в детскую.
— Не ходи туда! — по-детски обиженно заверещала Армели, — Я же не захожу в ваши комнаты без спросу! Как невежливо!
В знак того, что гости ведут себя «невежливо», девочка умудрилась обрушить дверной проём. Хорошо хоть Эни успела проскочить буквально за секунду до того, как кусок стены просто-напросто обвалился на незадачливых защитников Бьювилля. Тем временем Люси воскликнула сквозь грохот, подбегая к кроватке:
— Источник… Омерзителен, так? Тогда…
Не найдя в себе сил дотронуться до ссохшейся руки, девушка потянула на себя пелёнку. На пару мгновений она замерла в ступоре, но затем, зажмурившись, быстро ткнула пальцем мёртвое тело и с воплем отскочила на другой конец комнаты.
Неожиданно всё стихло — и смех, и грохот. Безо всяких спецэффектов исчез голос Армели. Когда Эймерик, преодолев страх и спровадив трясущуюся Люси Антуанетте, заглянул в кроватку, там уже никого не было.
— Всё закончилось? — не поверил в то, что всё оказалось таким простым, воришка. Чутьё подсказывало ему: такие серьёзные проблемы так просто не решаются.
