Рядом с врагом - [40]

Теперь все стало иным. Многие из актива находились на фронте или сопровождали в глубь страны государственное добро.

По указанию областного комитета партии райком ушел в подполье. На плечи Орлянского легла задача организовать оставшихся в районе коммунистов, создать партизанские отряды. Авторитет, завоеванный у населения, уважение, которым он пользовался повсюду, во многом теперь помогли ему. Слух о том, что Орлянский, «наш Орлик», никуда не уехал, а остался с народом и по-прежнему ведет свою работу тайными стежками, проникал в самые отдаленные уголки района, в самую гущу населения. Мало кто знал, где находился Орлянский, но каждый чувствовал, что он здесь, рядом.

Получив приказ остаться в районе, Орлянский с головой ушел в работу. В первые дни он не знал о судьбе своей жены. Только спустя некоторое время ему сообщили, что она находится в комендатуре в руках майора фон Штаммера.

Никому ни единым словом не пожаловался Орлянский на горе, обрушившееся на него. По-прежнему он ходил подтянутый, в свежем костюме, гладко выбритый. Он и не замечал, что на его висках появилась седина, пока об этом не сказал ему один из близких друзей. Орлянский погладил виски и проговорил, грустно улыбнувшись.

— Что поделаешь… — Здесь, в лесу, у него появилась привычка хмурить брови, и тогда над переносицей ложилась глубокая суровая складка.

Сегодня на заседании бюро подпольного райкома партии были обсуждены и утверждены планы предстоящих в ближайшее время боевых операций соединения. При обмене мнениями выяснилось, что среди населения плохо ведется политическая работа. Выступая по этому вопросу, особенно горячился тот самый почтенный заведующий райздравотделом, сын которого должен был вернуться ветеринаром в родные края.

— Этот участок работы у нас совсем в прорыве. В районе ползут слухи одни чудовищнее других. Будто бы фашисты уже в Москве. Наша армия разбита…

Его поддержал Орлянский:

— Да, товарищи! Так не годится! Нужно воевать не только оружием, но и словом.

Он предложил выступить одному из присутствующих.

— Может, товарищ Михеев расскажет коротко.

Поднялся невысокий коренастый человек.

— Как у вас идет агитационная работа?

— Да что у нас? Хвастаться пока нечем.

Вот точно такими же словами начинал он свои выступления еще в довоенные дни, когда ему приходилось докладывать о делах колхоза.

Но оказалось, что «хвастаться» было чем.

Ежедневно в партизанском отряде принимаются сводки Совинформбюро, записываются. Все события, кратко изложенные, порой на тетрадочных страничках, попадали непосредственно к населению.

— Лучше, конечно, когда живой человек поговорит с колхозниками.

Он так и назвал: с колхозниками. И как-то от этого слова стало уютней в землянке, все присутствующие люди стали ближе, роднее.

— У нас есть несколько человек, — продолжал Михеев. — Опытными агитаторами их назвать нельзя. Какие там агитаторы! Но умеют в случайном разговоре бросить словцо, как зерно в землю. Да еще сошлются на источники, дескать, от немцев или полицая узнал.

Михеев привел несколько примеров из работы своих агитаторов. Чувствовалось, что у него в отряде уделяют большое внимание правдивому большевистскому слову.

Вновь поднялся Орлянский:

— Сейчас немецкая пропаганда всеми силами пытается доказать, что их войска вступили в Москву. Орлянский сжал кулак. — Но этого нет и этому не бывать. Вот о чем должны знать все советские граждане.

Бюро подпольного райкома решило уделить больше внимания агитационной работе среди местного населения.

ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ

В блиндаже, куда только что зашел Шерали, за грубо сколоченным столом сидел Орлянский. Шерали доложил:

— Комиссар партизанского отряда Султанов по вашему вызову прибыл.

— Здравствуйте, товарищ Султанов! — Орлянский поднялся навстречу.

Они обменялись рукопожатием. Секретарь райкома предложил сесть. Несмотря на трудности партизанской жизни, Орлянский отличался и здесь опрятностью. Шерали невольно тронул пальцами свой небритый подбородок.

Собрав бумаги, лежавшие на столе, в одну стопку и отодвинув их в сторону, Орлянский заговорил:

— Мы вас вызвали по двум вопросам. Не будь они столь важными, не стали бы беспокоить, передали бы через связного. Ну, начнем, пожалуй, потолкуем. Прежде всего, какую ошибку допустили руководители «Маленького гарнизона», так сказать, в подборе людей? Я имею в виду Егора Равчука, бывшего вашего «связного».

— До переезда в Узбекистан я, как вам известно, работал здесь, в этих краях. В то время Равчук служил на одном из глухих участков. Приходилось встречаться. И тени подозрения не навлекал он на себя… Работник безупречный. Угрюмый, правда, но… не всем же быть весельчаками. Равчука также знали Степан Ивановичи Приходько. И у них никаких подозрений. Сказал мне как-то тесть о приезде брата Равчука, но когда я поинтересовался у «связного» о братце, тот буркнул: «Укатил. Характером не сошлись… Сойдись с таким…»

— Так вот, товарищ комиссар, этот самый Егор Михайлович Равчук вовсе не Равчук, а бывший владелец всех этих угодий, лежащих в нашей области… И зовут его, как бы вы думали?.. Отто Шимке!

— Не может быть! — Шерали весь подался вперед. — Невероятно!