Рядом с врагом - [38]

Все в лагере его слышали. Люди уже привыкли к смерти, привыкли к беспорядочной стрельбе и взрывам, но этот выстрел заставил всех вздрогнуть.

— Нужно, чтоб о решении партизанского суда узнал народ… — сказал Козлов, оставшись наедине с комиссаром.

— Следует выпустить несколько листовок… Напишем от руки и ночью вывесим в деревне.

— Правильно… — согласился командир отряда.

Они набросали короткий текст. Отдали Ане Масловой.

К вечеру десять листовок, десять страничек из школьной тетради, были подготовлены.

— Никогда не думал, — задумчиво разглядывая листок в косую клетку, сказал Степан Иванович, — что в детских тетрадях придется писать такие слова.

Под текстом стояла лаконичная подпись: «Партизанский суд».

— Пусть наводит страх на тех, кто решил предать Родину… От возмездия никуда не уйти. Пусть подбодрит людей, напомнит им, что советская власть жива.

Козлов сложил листовки.

— Думаю, лучше всего их доставит по месту назначения Володя со своим другом.

— Неплохо бы в помощь ребятам дать опытного солдата. Мало ли что случится… — добавил Шерали.

— Коркия?

— Хорошая кандидатура…

Когда вызвали в штатную землянку всех троих, Володя внес еще предложение:

— Не один этот тип был в деревне. Есть у него помощничек… Что если… Хотя бы гранату?

Коркия моментально подхватил мысль:

— Конечно… Листовки само собой… А это будет новое подтверждение. Без листовки станет ясно, что суд продолжается.

Козлов и Султанов переглянулись.

— Согласны… Только на этом вся операция заканчивается. Сразу же назад…

Командир отряда погрозил горячему грузину пальцем.

— Больше никаких мыслей… Чтоб утром живыми-здоровыми были здесь.

— Есть, товарищ командир!

Коркия поспешил закончить разговор.

Вечером, ни с кем не прощаясь, из лагеря исчезли трое партизан. А в полночь они уже крались вдоль единственной улочки деревни. Изредка лаяли собаки. Но ребята успокаивали чутких стражей, зная их всех по кличкам.

— Доброе знакомство… — похвалил Коркия. — Собаки у вас хорошие.

Когда листовки были развешаны на стенах изб, на калитках, Володя Костров повел спутников к высокому забору.

— Сельсовет был раньше, — шепнул он. — Теперь поселился здесь этот гад.

— Жалко дом… — покрутил головой Коркия. — Из-за гада такой дом портить. Но что делать…

За солидным забором загремела цепь, послышалось рычанье.

— Ишь… Пса заимел… Сначала забором отгородился, потом и пса завел…

Володя осторожно, на цыпочках подошел к калитке.

— Тут ничего не выйдет… — наконец сказал он. — С дерева нужно.

Высокое дерево протянуло свои ветви почти к самой крыше.

— Ну вот что… — Коркия приготовил две гранаты — Я лезу, а вы… вы туда.. — Он кивнул в сторону леса — Чтобы духа вашего не было.

— Товарищ… — начал Володя.

— Приказ слышал?

Теперь уже молодому партизану пришлось повторить короткое слово.

— Есть…

— Вот так-то… — прошептал грузин.

Когда ребята скрылись в темноте, Коркия ловко полез по морщинистому стволу.

Укрепившись на толстой ветке, Коркия одну за другой метнул гранаты в окно.

Вероятно, вместе с взрывом он спрыгнул на землю. Так по крайней мере ему показалось.

Завыли собаки. Только собаки. Деревня словно была мертвой. Коркия так и не услышал людских голосов. Он бежал, вытирая рукавом кровь со лба.

Утром за завтраком каждый партизан счел нужным отметить изменения на красивом лице грузина.

— Ишь как тебя, сердечного, разделали…

— Где черт носил?

Коркия, так следивший за своей внешностью, рассматривал щеки в осколок зеркала и, сожалея, думал о том, что несколько дней не придется бриться.

«Надо же… Из-за какого-то гада… А вдруг он еще жив остался?»

Но в этот же день стало известно о смерти полицая.

Покушение и листовки, как и следовало ожидать, произвели впечатление на местных жителей.

Да и не только на них.

Одну из листовок вместе с донесением о гибели полицейского доставили коменданту фон Штаммеру.

— Партизанский суд… Партизанский суд…

Майор в бешенстве носился по комнате. Он знал цену этим словам.

— У них есть еще и суд… Ну это уж слишком… Партизанский…

Невольно фон Штаммер остановился у окна и уставился на стену могучих, спокойных деревьев.

Лес, как всегда, молчал.

В ШТАБЕ СОЕДИНЕНИЯ

Штаб партизанского соединения разместился в землянках. Это центр, объединяющий и направляющий работу нескольких отрядов, разбросанных на огромной лесной территории: здесь и большие, хорошо вооруженные отряды, которые наводили ужас на гитлеровцев, и такие, как «Маленький гарнизон». В первые дни войны подобные «гарнизоны» насчитывали по три-четыре человека. Но они росли с необыкновенной быстротой, словно снежный ком, пущенный с кручи. Штаб уделял им внимание, готовил для решающих битв.

Молва о делах соединения, терроризовавшего все немецкие гарнизоны, расположенные на сто километров в окружности, уже стала доходить до самых отдаленных уголков области. Штаб имел отличную разведку, смелых и отчаянных подрывников. Хозяйственники держали крепкую связь с окружающим населением. Небольшая радиостанция, помещавшаяся под землей, постоянно связывалась с командованием армии.

Фашистам приходилось туго. На оккупированной территории они чувствовали себя как крысы в ловушке. Партизаны были для них неуловимы. Поэтому гитлеровцы вымещали свою злобу на мирном населении сел и деревень. Не проходило и дня, чтобы эсесовцы совместно с предателями-полицаями не совершали кровавой расправы.