Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века - [99]

Некоторые примеры таких скитаний настолько интересны, что заслуживают того, чтобы на них остановиться подробнее. К таковым относится поездка по немецким университетам братьев Милорадовичей, черниговских дворян, происходивших из семьи потомков выходцев из Сербии. В 1778 г. бригадир Петр Степанович Милорадович, владелец богатых малороссийских имений, приносивших ему миллионные доходы, задумал послать своего тринадцатилетнего сына Григория на учебу за границу, а вместе с ним его семилетнего двоюродного брата Михаила (сына екатерининского генерала Андрея Степановича Милорадовича). Для обоих братьев было составлено описание того, чему следует учиться: «Французскому и немецкому языкам — фундаментально, т. е. по правилам грамматики, арифметики всех частей, геометрии, географии, истории, архитектуре гражданской и военной, юриспруденции, а также рисовать, фехтовать и музыке на скрипицу и на клавир».

В качестве наставника, сопровождающего братьев, был нанят студент богословия Киевской академии Иван Лукьянович Данилевский, с которым бригадиром П. С. Милорадовичем был заключен договор. За плату в 250 рублей в год Данилевский обязывался «как днем, так и ночью быть безотлучным от сына его», помогать учить языки, «наблюдать, чтоб обучался порядочно, без лености, и не терял напрасно времени, живши в Немецкой земле».

Выехав в июне 1778 г. из Чернигова, через месяц они достигли Кёнигсберга. Здесь их тепло принял граф Г. X. Кейзерлинг, сын бывшего президента Петербургской академии. Его дом, бывший центром притяжения русских дворян, проезжавших через Кёнигсберг, и вообще центром светской жизни города, оба Милорадовича с Данилевским посещали регулярно. По совету Кейзерлинга, они сняли комнаты в доме графа Ячинского, письма которого на Украину отцу старшего Милорадовича сохранились: в них звучали хвалебные отзывы об усердной учебе всех троих, в том числе и Данилевского.

Когда встал вопрос о поступлении в студенты, то Михаил Милорадович, очевидно, не мог претендовать на это в силу малого возраста, а Григория, несмотря на то, что он также был молод, все-таки зачислили в университет в апреле 1779 г., что говорило о том, что к этому моменту он уже достаточно знал языки, чтобы понимать лекции. Иван Данилевский же сразу по прибытии записался в университет. Очевидно, как в свое время Г. В. Козицкий и H. Н. Мотонис, или П. И. Симоновский, он использовал представившуюся возможность для продолжения начатого в Киеве образования.

В Кёнигсберге Милорадовичи провели четыре года и, судя по письмам-отчетам Данилевского, одним из профессоров, к которому они регулярно обращались за советами, был И. Кант. В те же годы в Кёнигсбергском университете учился еще один богатый студент из России, князь Дмитрий Михайлович Щербатов, сын придворного историографа М. М. Щербатова: но, согласно семейным преданиям, он, напротив, за все время учебы так и не узнал о преподававшем в университете знаменитом профессоре. Воспитывавшийся в семье Щербатова П. Я. Чаадаев любил рассказывать эту историю, чтобы подчеркнуть, насколько интересы тогдашней русской аристократии были далеки от философии[411]. И, хотя обсуждавшаяся учеба многих представителей высшего дворянства в Лейдене или Лейпциге позволяет скорректировать резкость этого суждения, все же следует отметить, что учебу Милорадовичей под руководством Канта надо рассматривать как исключение из общего ряда, подчеркивающее серьезный характер занятий. За время пребывания в Кёнигсберге Григорий Милорадович также занимался языками французским, немецким, латынью, выучился играть на скрипке (и даже потом владел скрипкой Страдивари), Михаил же был «прилежен в фортификации и артиллерии».

В 1782 г., когда Григорию исполнилось семнадцать, а Михаилу одиннадцать лет, возможности Кёнигсбергского университета для продолжения их образования были исчерпаны, и поэтому решено было его оставить. Привлеченные блестящей репутацией Гёттингена, двое Милорадовичей вместе со своим наставником направились туда. Именно здесь окончательно определились направления их занятий: Милорадовичи, подобно многим русским дворянам, поступили на юридический факультет, а Данилевский — на медицинский, на котором через четыре года он защитил диссертацию на степень доктора медицины. На приехавших россиян, естественно, обратил внимание А. Л. Шлёцер, который в свою очередь благоприятно отзывался об успехах братьев в своих письмах. Одного из Милорадовичей он характеризовал как «истинного выдающегося гения (génie supérieur), от которого все здешние знатоки людей ожидают, что он рано или поздно будет играть выдающуюся роль в своем отечестве»[412]. Пребывание братьев в Гёттингене длилось столько же, сколько в Кёнигсберге, но учеба была гораздо более интенсивной: помимо лекций Шлёцера, они слушали профессоров Ахенваля, Пюттера, Гаттерера и остальных, уже знакомых нам по их занятиям с другими русскими студентами. В 1786 г. было решено возвращаться в Россию, но на обратном пути Милорадовичи и Данилевский отдали дань и традиционно «дворянскому» Лейпцигскому университету, где, впрочем, пробыли не более семестра. По отчетам Данилевского, за восемь лет обучения была издержана сумма в 10885 Рублей — огромные деньги, которыми могли распоряжаться только очень богатые семьи. Зато эти средства позволили Данилевскому получить превосходное медицинское образование, а обоим Милорадовичам — весьма ценную подготовку, отличавшуюся глубиной, длительным соприкосновением с «чистой наукой», учебой у Канта, Шлёцера и других известных немецких ученых. Полученные знания тем или иным образом повлияли на дальнейшую карьеру братьев, из которых Григорий занимал посты черниговского генерального судьи и таврического гражданского губернатора, а Михаил, пройдя вдобавок и суворовскую школу, стал затем одним из героев войны 1812 г. и петербургским генерал-губернатором