Русские - [182]

Сибирь.

Максим Горький однажды назвал ее «краем смерти и цепей». Великий ученый XVIII века Михаил Ломоносов со всем пылом страсти предсказывал, что ее природные богатства станут со временем источником могущества и власти России. Истина в наши дни находится где-то посередине: Сибирь уже менее страшна как бескрайняя, без решеток, тюрьма, куда со времен русских царей, как и в годы сталинщины, и в настоящее время — при брежневском режиме — ссылали и ссылают преступников и инакомыслящих, но и не так романтично щедра, как мечтал Ломоносов. Земля эта до сих пор остается и тюрьмой, и сокровищницей, обещающей будущий расцвет. Даже сегодня студенты Московского и Ленинградского университетов дрожат при одной мысли о том, что их могут послать на два или три года по обязательному государственному распределению на работу в этот отдаленный глухой край, распростершийся более чем на 5 тыс. км от Уральских гор до Тихого океана. Административно весь этот район страны делится на Западную Сибирь, Восточную Сибирь и советский Дальний Восток. Как мы убедились, многие сибиряки, говоря о своей любви к родному краю, неизменно восхищаются пленительным уединением тайги — этих бескрайних сосновых лесов — и клянутся, что никогда не променяют свою суровую вольную жизнь в сибирских просторах на пресыщенную цивилизацией, скученную, пронизанную, бюрократизмом жизнь в европейской части России.

«Я не люблю Запада, — сказала мне молодая специалистка в Иркутске, имея в виду не Лондон, Париж или Нью-Йорк, а Москву. — У меня там уйма друзей, но я ее не люблю. Люди там черствые, живут в вечной спешке, в вечном напряжении. Здесь люди дружелюбнее, им свойствен широкий сибирский размах». Много раз я слыхал подобные высказывания. «Они там бюрократы, — презрительно говорил резкий на язык инженер из Братска, — а у нас здесь демократии больше: мы все чувствуем себя здесь товарищами по работе». Для патриота-сибиряка его земля — это край яркой судьбы, населенный сильными молодыми людьми, которые перегораживают плотинами электростанций гигантские реки, работают на грандиозных стройках, создают на этой богатой, еще нетронутой земле современную цивилизацию, закладывая фундамент будущего. В неистощимом потоке восторженных эпитетов, сопровождающих слово «Сибирь», звучит твердая вера в ее экономический расцвет. «Это все девственные земли, — хвастался наш друг Юрий Семенов в том пионерском духе, который порадовал бы сердце Горация Грили. — У людей здесь гораздо больше возможностей, чем там, на Западе».

Действительно, люди, поселившиеся здесь, проявив твердость духа и силу воли, достигли за последнюю четверть столетия замечательных результатов. Кроме Братской и Красноярской гидроэлектростанций, уже известных теперь во всем мире, строятся новые большие электростанции в Саянах и в Усть-Илимске; на Крайнем Севере, в Норильске, на огромном горно-обогатительном комбинате выпускают медь, никель, платину; в Братске, Красноярске, в районе Иркутска выплавляют алюминий; эти пустынные ледяные просторы пересекают высоковольтные линии электропередач и трубопроводы, по которым природный газ и нефть перекачиваются из Западной Сибири не только в европейскую часть СССР и Восточную Европу, но и страны Западной Европы.

Промышленное развитие, темпы которого в Сибири несколько выше, чем в других районах страны, идет особенно интенсивно там, где это всего легче, т. е. в уже существующих городах, стоящих на Транссибирской железнодорожной магистрали, поблизости от них, а также в южных районах, где климат менее лютый, чем в Якутии. На севере Сибири новые города вырастают там, где этого требует добыча жизненно важных минеральных ресурсов, и эти города воистину производят ошеломляющее впечатление.

Русские заявляют, что месторождения природного газа в Западной Сибири — самые обширные в мире и что по запасам они превосходят все, чем располагают Соединенные Штаты. Нефтяное месторождение Тюменской области в Западной Сибири было разбужено от вековой дремоты и освоено за одно десятилетие, став самым высокопроизводительным нефтедобывающим районом Советского Союза и превзойдя даже честолюбивые расчеты Москвы. В Сибири сосредоточено 60 % всех запасов древесины Советского Союза, 60 % всего угля и 80 % гидроэнергетических ресурсов, обеспечиваемых гигантскими реками, общая длина которых в 25 раз превышает окружность земного шара. В Сибири есть не только якутское золото и алмазы, приносящие огромные доходы; она изобилует месторождениями таких редких металлов, как платина, молибден и вольфрам; можно сказать, что там представлены практически все элементы периодической таблицы Менделеева. Богатства эти настолько велики, что советские экономисты и инженеры отмахиваются от мрачных предостережений западных ученых относительно того, что человечество безрассудно истощает природные ресурсы земли. Богатств Сибири хватит, по их мнению, на целое тысячелетие.

Мессианский энтузиазм патриотов Сибири игнорирует реальные трудности, в том числе и тяжелые условия жизни, настолько тяжелые, что в течение 60-х годов из Сибири уехало примерно на один миллион человек больше, чем приехало, и это — несмотря на премиальные надбавки, которые выплачиваются для того, чтобы удержать здесь людей (для каждого района установлен определенный коэффициент в зависимости от трудности условий. В Якутске зарплата на 50 % превышает стандартную в тех районах страны, которые сибиряки называют «большой землей». За каждый год работы в Сибири выплачивается еще дополнительно 10 % от общей зарплаты — и так в течение пяти лет. В некоторых районах на крайнем севере надбавки достигают 200 %). Всего несколько лет тому назад некоторые энтузиасты предсказывали, что блестящие перспективы Сибири привлекут туда население, численность которого к 2000 году достигнет 60—100 млн. Однако в начале 70-х годов в Сибири насчитывалось лишь 26 млн. человек, и шансов на то, что к концу столетия численность населения достигнет 35 млн. человек, очень мало. Дело не только в том, что в связи с острой нехваткой рабочей силы замедлились темпы строительства и общего экономического роста Сибири. Умеющие считать рубли московские плановики обнаружили, что, несмотря на изобилие минеральных ресурсов в Сибири, стоимость их разработки и обеспечения условий, необходимых для привлечения рабочих, вдвое или втрое превышает стоимость разработки более доступных, хотя и менее грандиозных ресурсов в других районах страны. Тем не менее для нации, утратившей свой революционный порыв, но не отказавшейся от своих революционных претензий, освоение Сибири имеет жизненно важное значение как политический символ. Поэтому, как только подходит к концу выполнение одного показательного грандиозного проекта, немедленно торжественно провозглашается ударным следующий.