Русские - [100]

В одном из последних и довольно откровенных спектаклей о молодых влюбленных (речь идет о спектакле «Валентин и Валентина») Московский художественный театр попытался показать обнаженную парочку после их первой ночи, проведенной в чужой квартире. Говорят, присутствовавший на премьере (в 1971 г.) Председатель Совета Министров Алексей Косыгин почувствовал себя настолько оскорбленным, что дал это понять. После этого парочку прикрыли одеялом. Эта пьеса ставилась и в других театрах, но уже нигде не решались показывать в этой сцене обнаженных героев. В другом спектакле о молодежи («Лошадь Пржевальского», который шел в Ленинграде) двое молодых влюбленных на комсомольской стройке всего-то-навсего загорали вместе в купальниках метрах в двух друг от друга, а когда затем они потянулись один к другому и взялись за руки, сцена быстро погрузилась в темноту. Разительным исключением из этого ханжества в искусстве была сцена обнаженной языческой толпы в талантливом кинофильме А. Тарковского «Андрей Рублев» о русском иконописце. Этот фильм цензоры не выпускали на экраны четыре года и разрешили его показ только после того, как он завоевал широкое международное признание.

Несмотря на все разговоры о свободной любви в период революции, по сей день злободневными и определяющими общественный настрой являются слова Ленина, звучащие как высказывание директора английского пансиона викторианской эпохи. Сожалея о том, что он называл «чрезмерным интересом к вопросам пола», Ленина писал:

«Молодежь особенно нуждается в радости и силе жизни. Здоровый спорт, плавание, гонки (бег), ходьба, всевозможные физические упражнения и многосторонние интеллектуальные интересы… Все это даст молодежи больше, чем вечные теории, касающиеся сексуальных проблем… Революция требует концентрации сил и наращивания усилий… Она не может терпимо относиться ко всяческим оргиям. Распущенность в половой жизни — признак буржуазности… Самоконтроль, самодисциплина — это вовсе не рабство, даже в любви.»[31]

Сталин пошел еще дальше по пути укрепления викторианского пуританства; правда, сдержанность в отношении вопросов пола проявлялась в русском обществе еще до революции. У Толстого проблемы секса затронуты очень осторожно; то же самое даже и у такого несдержанного и эмоционального писателя, как Достоевский. Пушкин, который более других русских классиков любил скабрезности и в жизни был истинным Дон-Жуаном, говорят, составил дошедший до наших дней список о 103 своих любовных похождениях, но сейчас не печатается почти ничего из его эротической поэзии.

По всем признакам, в современном русском обществе можно встретить, по крайней мере, столько же Пушкиных, сколько и Лениных. Тщетно ленинградский профессор-медик предупреждает о том, что «добрачные половые связи могут служить причиной серьезных нарушений психики и приводить к снижению общественной значимости личности»; обследование студентов Ленинградского университета, проведенное социологами в 1969 г., показало, что 85 % мужчин и 70 % женщин имели добрачные половые связи в возрасте моложе 21 года. И хотя Ленинград как город с космополитическими тенденциями, может быть, отличается несколько необычной либеральностью нравов, все же, по словам одного ученого-социолога, «эти цифры весьма показательны». Говорили, что поскольку после Второй мировой войны мужчин не хватало, русские женщины навязывают себя мужчинам. Случаи, когда в деревне девушки охотятся за парнями, заставляя их обслуживать нескольких подружек подряд, иногда описываются на страницах советской художественной литературы и, по-видимому, гораздо чаще встречаются в реальной жизни. Один московский студент-выпускник рассказывал мне, что русские девушки ездят иногда на Кавказ ради любовных шашней с черноволосыми грузинами, подобно тому, как английские девушки, по слухам, ездят в Испанию, хотя впрочем половые связи в студенческих общежитиях — дело несложное. В силу экономических причин смешанные — для юношей и девушек — студенческие общежития были введены в Советском Союзе намного раньше, чем в Америке. В общежитиях Московского университета, как и других учебных заведений, существуют строгие правила, запрещающие юношам находиться в комнате у девушек позже определенного часа, и для устрашения непослушных время от времени организуются «облавы» в коридорах. Однако, по рассказам студентов, университетские ромео прячутся на наружных подоконниках 26-этажного здания. К тому же и русские соседи по комнате, с детства привыкшие к тесноте, более терпимы, чем обычно бывают американцы. Как правило, в большой комнате живут по трое, четверо или пятеро студентов, но одна девушка рассказывала мне, что соседки по комнате просто поворачиваются к стене, если парень собирается провести ночь с одной из их подруг. «Это встречается сплошь и рядом, — сказала она, — до тех пор, пока соседки по комнате не пожалуются, что им мешают». Американский студент, учившийся в СССР, рассказывал мне, что на собраниях студенческих групп начальство пытается иногда публично пристыдить девушек, в комнатах которых застали юношей после 11 вечера; называются фамилии в надежде, что это послужит уроком остальным. «Странно, — добавил он, комментируя рассказ в чисто американском духе, — в Америке это никогда бы не сработало. Парни просто посмеялись бы, да еще записали бы имена девушек». То, что происходит в рабочих общежитиях, «Домах творчества» Союза писателей и гостиницах, позволяет русским острить: «Зачем нам публичные дома? У нас есть общежития».