Русская литература: страсть и власть - [135]
В прелестном совершенно очерке Куприна «Обида (Истинное происшествие)» корпорация одесских воров предлагает корпорации одесских адвокатов силы в борьбе против погромов, а напоследок демонстрируют юристам свое мастерство и блистательно обчищают всех. После демонстрации, естественно, всё возвращают и откланиваются. А потом один из них тащит за ухо младшего воренка: простите, господа, он увлекся. Достает украденный кошелек и публично возвращает. Ну, ничего дурного, ну, увлекся! Профессионал во время работы, господа, он всегда увлекается. И очень по-купрински. Потому что Куприн – тоже фантастически увлекающийся человек, и его увлечение, тот азарт, с которым он пишет, всегда передается читателю, о чем бы Куприн ни писал.
Даже муки творчества выходят у него весело. Ну, например, сидит писатель, которому надо срочно написать пасхальный рассказ, – знаменитый рассказ «Травка». Он сидит, а издатель ждет, стоит у него над душой: ну когда ты уже напишешь? Я не знаю, о чем писать. Ну, давай, посмотрим на окружающие предметы. Лампа, книга, чернильница. Ну, только идиот пишет о том, что его окружает! Ну хорошо, хорошо. Ну, травка, вот в окне травка. Можно же написать прекрасный рассказ! В плену у кавказских племен томится православный, и кавказец на Пасху его отпускает: «Иды… кушай травкам… будет тебе пасхам!»
Вот это упоение, эта радость даже от самой идиотской работы Куприна переполняет, пузырится в нем, как шампанское. И уж на что он бывает грустен, мрачен, сентиментален, но посмотрите, какие удивительно чистые и жизнерадостные вещи Куприн пишет в «Гамбринусе»!
«Гамбринус», мне кажется, вообще лучший его рассказ, потому что писатель определяется не умом, не актуальностью своих мыслей, не свежестью своего взгляда, а прежде всего все-таки изобразительной мощью. У Куприна эта мощь прямо-таки симфоническая. Лучшие его музыкальные страницы – это действительно симфония. Вспомните хотя бы потрясающий финал «Гранатового браслета», в котором, собственно, ничего, кроме этого финала, и нет, вот этот огромный прозаический кусок – рефрен «Да святится имя Твое».
А вот «Гамбринус» – история Сашки-музыканта, маленького еврейского скрипача с обезьяньей мордочкой, хитрого, никогда нигде не учившегося, самоучки, ловкого, великолепно знающего все популярные мелодии. Сашка- музыкант играет в «Гамбринусе», в пивном кабаке в Одессе, уходит на Русско-японскую войну, попадает в плен, умудряется вернуться в «Гамбринус», хотя весь как бы присыпан пеплом, и многое переменилось и в «Гамбринусе», и в нем. А потом во время еврейского погрома его утаскивают в участок и уродуют ему руку. Он возвращается в «Гамбринус» с торчащей, прижатой к боку левой рукой, и все вот эти грубые моряки, которые дико дрались во время исполнения его музыки, люди, мало склонные к сантиментам, замирают, глядя на него: «Сашка, а как же скрипка?» И Сашка, подмигивая им, «Ейн, цвей, дрей!..» – достает из кармана простую глиняную свистульку и начинает на этой свистульке играть любимые песни «Гамбринуса». И финал этот удивительный: «…и казалось… жалкая, наивная свистулька пела… “Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит”». Вот эта простейшая, но совершенно жизнеутверждающая и ослепительная мысль звучит у Куприна везде.
Куприн оказался в эмиграции в 1921 году, прожил пятнадцать лет в Париже, прожил мучительно, спиваясь, очень тяжело привыкая к Франции. Францию он не любил, написал там одну по-настоящему прелестную вещь – небольшую повесть «Колесо времени», которую он гордо называл романом. Все же остальное, что он писал там, носит сильный отпечаток вырождающегося таланта. На свое счастье, Куприн успел вернуться. В 1936 году, уже тяжело больной, подал прошение, и его впустили. Куприн вернулся и умер в 1938 году в России, ничего не успев больше написать, но успев сказать фразу, которая выдает Куприна с головой: «Даже цветы на родине пахнут по-иному».
Иван Бунин
«Чистый понедельник»
Из всего синего пятитомного собрания сочинений Бунина 1955–1957 годов пятый том был обычно наиболее затрепан, потому что там – «Темные аллеи». Все три раздела этого сборника, в окончательном варианте которого около тридцати рассказов, были для советского читателя окном в мир, прямо скажем, целомудренной, довольно жесткой эротики. В некоторых рассказах, таких как «Зойка и Валерия», – на грани порнографии. Но мне всегда больше нравилась «Руся». Нравилась потому, что действие рассказа происходит у нас на даче. «…На маленькой станции за Подольском» – это, конечно, наше Чепелево, очень узнаваемо по описанию. Знаю я и этот пруд, и это зеленоватое свечение неба, и такой же дачный роман я переживал. Помните, как говорит жена героя: «И, конечно, скучающая дачная девица, которую ты катал по этому болоту». «Только девица была совсем не скучающая», – думает герой.
«Темные аллеи» – последняя книга бунинской новеллистики. Во всяком случае, последний цельный, объединенный в замысел его сборник. «Чистый понедельник» входит в корпус этих текстов, но в синий пятитомник не входил. То ли потому, что считался слишком странным, то ли потому, что был слишком церковным. Видимо, по этой причине этот рассказ включен сегодня в школьную программу. Чем руководствовались составители, я сказать не могу.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Эта книга — о жизни, творчестве — и чудотворстве — одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека.
Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия. Кто стал прототипом основных героев романа? Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака? Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский? Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться? Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора? Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?
Статья Марка Алданова к столетнему юбилею Ф.М. Достоевского.
Эта книга – о роли писателей русского Монпарнаса в формировании эстетики, стиля и кода транснационального модернизма 1920–1930-х годов. Монпарнас рассматривается здесь не только как знаковый локус французской столицы, но, в первую очередь, как метафора «постапокалиптической» европейской литературы, возникшей из опыта Первой мировой войны, революционных потрясений и массовых миграций. Творчество молодых авторов русской диаспоры, как и западных писателей «потерянного поколения», стало откликом на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, ощущение охватившей западную цивилизацию энтропии, распространение тоталитарных дискурсов, «кинематографизацию» массовой культуры, новые социальные практики современного мегаполиса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о тайнах и загадках археологии, этнографии, антропологии, лингвистики состоит из двух частей: «По следам грабителей могил» (повесть о криминальной археологии) и «Сильбо Гомера и другие» (о загадочном языке свиста у некоторых народов мира).
Американский популяризатор науки описывает один из наиболее интересных экспериментов в современной этологии и лингвистике – преодоление извечного барьера в общении человека с животными. Наряду с поразительными фактами обучения шимпанзе знаково-понятийному языку глухонемых автор излагает взгляды крупных лингвистов на природу языка и историю его развития.Кинга рассчитана на широкий круг читателей, но особенно она будет интересна специалистам, занимающимся проблемами коммуникации и языка.
Знаменитая лекция Быкова, всколыхнувшая общественное мнение. «Аркадий Гайдар – человек, который во многих отношениях придумал тот облик Советской власти, который мы знаем. Не кровавый облик, не грозный, а добрый, отеческий, заботливый. Я не говорю уже о том, что Гайдар действительно великий стилист, замечательный человек и, пожалуй, одна из самых притягательных фигур во всей советской литературе».
«Как Бунин умудряется сопрячь прозу и стихи, всякая ли тема выдерживает этот жанр, как построен поздний Бунин и о чем он…Вспоминая любимые тексты, которые были для нас примером небывалой эротической откровенности»…
«Нам, скромным школьным учителям, гораздо приличнее и привычнее аудитория класса для разговора о русской классике, и вообще, честно вам сказать, собираясь сюда и узнав, что это Большой зал, а не Малый, я несколько заробел. Но тут же по привычке утешился цитатой из Маяковского: «Хер цена этому дому Герцена» – и понял, что все не так страшно. Вообще удивительна эта способность Маяковского какими-то цитатами, словами, приемами по-прежнему утешать страждущее человечество. При том, что, казалось бы, эпоха Маяковского ушла безвозвратно, сам он большинством современников, а уж тем более, потомков, благополучно похоронен, и даже главным аргументом против любых социальных преобразований стало его самоубийство, которое сделалось если не главным фактом его биографии, то главным его произведением…».
Смерть Лермонтова – одна из главных загадок русской литературы. Дмитрий Быков излагает свою версию причины дуэли, объясняет самоубийственную стратегию Лермонтова и рассказывает, как ангельские звуки его поэзии сочетались с тем адом, который он всегда носил в душе.