Русская литература: страсть и власть - [103]

А четыре? Четыре тома «Войны и мира», которых было сначала три, потом он предполагал пять, но в итоге настоял на четверке. И в романе у него четыре стихии: огонь, вода, воздух и земля.

Огонь соответствует Долохову и Наполеону. Кто враждует с огнем и в итоге гасит огонь? Вода. Это стихия Пьера и Кутузова. Сон Пьера после Бородинского сражения – шар из капель. Ему представляется, что каждая капля старается слиться с другими, чтобы полнее отражать Бога. И он слышит, как его старик-учитель ему говорит: «Вот жизнь». И как продолжение этого сна – другой сон: «Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего». И говорит сам себе: «Нет, не соединить. <…> Да, сопрягать надо, сопрягать надо!» Но почему ему это слышится? Потому что за окном звучит: «Запрягать надо, пора запрягать», – всегда соблюдена реальность, очень хорошо простроена.

Болконский – это воздух, конечно. Стихия воздуха – голубоватые, серые цвета, воздушные здания из иголочек, которые воздвигаются на груди князя Андрея. И самая потрясающая сцена – это небо, которое он видит, голубое небо и бегущие по нему облака. И еще серо-голубые глаза императора Александра.

Болконский вообще воздушная стихия, он человек, в земле не укорененный, мечтательный. И точно так же государственные преобразования Сперанского не базируются на земле, они не органичны. Князь Андрей какое-то время работает в комиссии Сперанского, но это не земная, не органическая, не рождающая стихия. Смерть князя Андрея неизбежна.

Земля, рождающая стихия – это, конечно, Ростовы. Когда Наташа со своими пеленками выбегает к Пьеру, мужская часть читателей негодует. Потому что мы привыкли к Наташе с острыми ключицами, Наташе – красавице, с сухими черными блестящими глазами. К Наташе, в которую влюбился князь Андрей и которую соблазнил Курагин, но которая досталась Пьеру – просто потому, что землю надо поливать.

Но вот женщины говорят: нет, все правильно. Наташа рожающая, Наташа, рождающая новый мир, – это не романтично, но правильно. И то, что она не досталась князю Андрею, тоже верно. Потому что он бы не знал, что с ней делать. Он бы с ней заскучал, она же «не удостаивает быть умной», и она бы, скорее всего, сбежала к очередному Анатолю.

Так выглядит кристаллическая структура этого романа, довольно простого, если вдуматься, но фантастически сложно организованного, если посмотреть на все мясо, которое на этот скелет накручено.

Напоследок поговорим вот о чем. «Война и мир» по жанру своему имеет совершенно четкий музыкальный аналог, и это очевидно. Толстой вообще пишет для умного читателя. Он привык, что умный читатель романа внимательно отслеживает намеки, брошенные в тексте.

Помните сцену, когда Петя Ростов в четвертом томе, накануне смерти, угостив всех изюмом, купленным у нового маркитанта («я привык что-нибудь сладкое»), засыпает и слышит музыку, которая складывается из звука точимой шашки, из капель, из похрустывания сена, которое едят лошади… Что же это за музыка?

Толстой описывает одну и ту же музыкальную тему, повторяющуюся в бесконечном разнообразии видов. В музыке это фуга: одна тема варьируется разным числом голосов, от двух до четырех. Четыре – это максимум. В любом случае фуга – это обозначение жанра, который мы находим у Толстого.

Что же является темой толстовской фуги? Подойти к ключевому ответу на этот вопрос позволяет другой: чем в основном занимаются герои романа, в чем их главное занятие, что они все делают?

Они умирают. Это их главное занятие. Умирает Петя, умирает Андрей, умирает Кутузов, умирают солдаты в огромном количестве. Умирает в самом начале романа Пьеров отец, умирает Анатоль Курагин (мы можем об этом догадаться: ему отрезали ногу, и вряд ли он выживет после этого).

Главная тема романа – смерть, как ни ужасно это звучит. И главное, что должен делать герой, чтобы победить, – это перестать о ней, о смерти, думать.

Поэтому главный подготовительный текст «Войны и мира» – это рассказ Толстого «Три смерти». Роман «Война и мир» без этого рассказа понимать невозможно. Можно сказать, что это отдельно изложенная тема фуги, – а потом на эти двадцать страниц написана гигантская четырехголосная фуга «Войны и мира».

Что же это за рассказ? В этом рассказе умирает барыня – еще не старая, но состарившаяся от болезней женщина, – когда-то молодая, красивая, очаровательная женщина. Она умирает, и нет ее вины в том, что она требует, чтобы весь мир сосредоточился вокруг нее, вокруг ее болезни. Она постоянно напоминает о своих страданиях, она живет только мыслью о смерти. Это смерть, в которой умирающая ничуть не виновата, но это не та смерть, которую одобряет Толстой.

Вторая смерть в рассказе – смерть тяжело больного мужика, крестьянина. Он умирает тихо, смиренно, но испытывает постоянный страх.

В финале рассказа умирает дерево. Оно вообще не чувствует, что умирает, просто понимает своим странным, неформулируемым умом, что когда оно упадет, то остальным достанется еще больше воздуха и света. Поэтому свою смерть принимает как естественную часть биологии.