Русская литература: страсть и власть - [101]

Толстой пытается ответить на главный вопрос: почему полное военное поражение русских обернулось русской победой, крахом и гибелью наполеоновской армии и, в конце концов, поражением Наполеона в масштабах Европы? Ответ на этот вопрос дается в третьем томе: на французскую армию впервые была наложена рука сильнейшего духом противника. Это духовная победа.

По Толстому, русская победа никогда не выражается в количественных показателях. Побеждает всегда тот, кто готов больше поставить на карту. Кто готов больше отдать, большим пожертвовать. Помните, капитан Тимохин говорит, что солдаты идут на Бородинскую битву в чистых белых рубахах. То есть уже как на смерть. Они действуют как будто после смерти, потому что вопрос о сохранении жизни не стоит.

Для того чтобы этот роман понять, придется нарисовать довольно простую схему. Я полагаю, что, когда Толстой думал о композиции своих романов, он глубоко и фундированно эту композицию структурировал. Но если это случайно получилось – тем лучше, потому что настолько четкой кристаллической решетки нет ни в одном русском романе. И тогда получается, действительно, что эту книгу писал сам бог. Ведь кристалл никто не создает. Кристалл получается сам, но, когда мы смотрим на его идеально правильные грани, представить невозможно, что такое получается само. Так и в «Войне и мире» – получилось само.

В посредственном романе, как правило, один слой, в хорошем – два, в замечательном – три, в гениальном – четыре. И вот эти четыре слоя «Войны и мира» мы сейчас с вами нарисуем.

Первый, самый очевидный, на котором происходят все главные события романа, – это слой жизни русского дворянства. Это Ростовы, это Болконские, это другие персонажи, богатые или небогатые, средней руки, но в любом случае это аристократия. В наброске к предисловию, который недавно в реконструкции издательства «Захаров» вышел, – это первый вариант «Войны и мира», вариант промежуточный и очень плохой, слабый, – сказано, что автора этой книги никогда не интересовала жизнь простых людей, его интересует жизнь аристократов. Впоследствии Толстой пересмотрел свою позицию и стал говорить, что в «Войне и мире» он любил «мысль народную». Но ведь и Наташа Ростова – народ, вспомните сцену у дядюшки: «Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, – эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, – этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские». Вспомните, как она отдает подводу раненым. Но так или иначе, первый слой романа – это русская умеренно богатая аристократия.

Второй слой, на котором разворачивается действие, – это слой преимущественно высоких, высокопоставленных главных исторических персонажей. Это императоры, государственные чиновники вроде Ростопчина, это крупный дипломат Билибин, это Сперанский – высший слой российской и европейской аристократии.

Третий слой, достаточно очевидный, – это народ. Та самая «мысль народная». Не зря говорил Ленин, неплохой литературный критик, что «до этого графа подлинного мужика в литературе не было». Мужика описывали или свысока, или, наоборот, преклоняясь перед ним, как народники. А Толстой – как равный или, скажем иначе, как бог в своей вселенной. Для него, как для ветхозаветного бога, во вселенной романа все равны.

Ну и четвертый слой, который всегда определяется по-разному. Это слой метафизический – религиозная или природная тема в романе. У Толстого Бог говорит через природу. Кто-то вспомнит небо Аустерлица, кто-то вспомнит облака, которые плывут над князем Андреем, но самый знаменитый пейзажный эпизод – разумеется, отрадненский дуб.

Теперь четыре главных линии романа – видите, как четко всё получается.

Первая линия – конечно, Ростовы. Вторая – само собой, Болконские. Третья – линия Долохова. Четвертая – линия Пьера Безухова. И вот как на разных уровнях романа прослеживаются одни и те же коллизии.

Коллизия Ростовых. Кто соответствует Ростовым из известных исторических деятелей того времени? Конечно, человек с созвучной фамилией – Ростопчин. Ростопчин, в отличие от Ростовых, человек неискренний, довольно фальшивый. Но он по-своему добрый, наивный, семейственный, при этом глуповатый. В Ростовых воплощен дух Москвы – Москвы нечиновной, интимной, наивной, не очень богатой или, во всяком случае, не очень аристократичной. И вот Ростов, старый граф, очень похож на Ростопчина. Хотя, конечно, Ростов никогда не отдал бы Верещагина, обвиненного в том, что он перевел и распространял письма Наполеона, на растерзание толпы. Есть, кстати, еще вариант написания фамилии как Растопчин – он тоже верный.

Болконские. Кто соответствует им на высшем уровне государственного управления? Конечно, Александр I. Император Александр, сказавший «При мне всё будет, как при бабушке». Александр принадлежит к тому же екатерининскому веку, что и истинный аристократ старый князь Болконский.

Долохов. Бретёр, убийца – и его соответствие Наполеон, разумеется.

Безухову, естественно, соответствует тоже толстый Кутузов.