Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.) - [136]

Опасность такого вмешательства, как правило, возникала в процессе обсуждения Думой церковного бюджета: согласно Положению об учреждении Государственной Думы, ее ведению подлежали финансовые сметы министров, главных управлений и государственная роспись доходов и расходов. Следовательно, смета ведомства православного исповедания, представлявшаяся обер-прокурором Святейшего Синода, также должна была обсуждаться депутатами. Возможные негативные последствия такого обсуждения современники, близко знавшие церковные проблемы, понимали еще до созыва Думы. «Вопрос в том, можно ли и впредь обойтись в деле ассигнования бюджета на Церковь [без] согласия Думы, – писал в конце мая 1906 г. генерал А. А. Киреев. – Ежели бы при установлении Основных Законов подумали о Церкви, можно бы, пожалуй, было выделить вопрос о Церкви и о ее бюджете, в Основные Законы; к сожалению, этого не сделано (как многое другое), вот теперь мы и стоим перед опасностью банкротства Церкви в финансовом отношении»[703].

Опасения Киреева, как показало время, не были напрасны, хотя финансового банкротства Церкви не случилось. Участвовавший в работе Третьей Государственной Думы преосвященный Евлогий вспоминал позднее, сколь тягостными были всегда обсуждения церковной сметы, ибо Синод не имел престижа в глазах депутатов. «Одни правые поддерживали его, – говорил владыка, – остальные, в той или другой форме, иногда прикрыто (октябристы), иногда явно – проявляли к нему неуважение. ‹…› В лучшем случае Дума относилась к церковным делам равнодушно». Однако смета, «хоть и с трудом», но все-таки регулярно принималась, более напоминая, правда, уступку или милостыню[704].

Согласно смете Святейшего Синода, начиная с того времени, когда в ее утверждении принимала участие Государственная Дума, церковные расходы постоянно возрастали, к 1917 г. достигнув суммы в 66 791 837 рублей (на 1907 г. расходы составляли лишь 29 300 213 руб.) Максимальная статья расходов приходилась на содержание городского и сельского духовенства, церковных школ и духовно-учебных заведений[705]. Однако значительные цифры вовсе не свидетельствовали о блестящем положении большинства русских клириков. Скорее наоборот, – они говорили о сложности решения финансовой проблемы.

Чтобы лучше разобраться в финансовых вопросах, касавшихся Православной Церкви, бюджетная комиссия Государственной Думы уже в 1908 г. выразила пожелание видеть в качестве приложения к церковной смете сведения о состоянии так называемых специальных средств, то есть ведомость о приходе и расходе сумм, завещанных и пожертвованных в пользу церковно-приходских школ; ведомость о приходе и расходе сумм, состоявших в специальных издательских средствах Святейшего Синода по Училищному совету, а также отдельно печатавшуюся смету доходов и расходов специальных средств Святейшего Синода. К примеру, в 1909 г. в смету были внесены новые условные кредиты, позволившие увеличить содержание духовенства на 500 000 рублей и выделить на устройство и содержание церковно-приходских школ и школ грамоты 1 000 000 рублей. К середине своего срока Третья Государственная Дума стала получать от Святейшего Синода к смете, представлявшейся на утверждение депутатов, основательную финансовую справку, в которой давались необходимые объяснения.

Первая такого рода справка появилась в смете за 1910 г. В нее были включены, в порядке главных сметных подразделений, обзор потребностей ведомства православного исповедания, удовлетворявшихся ассигнованиями из казны, с объяснениями каждого происшедшего в смете изменения. Кроме того, в справку включили и список пожеланий, высказанных Государственной Думой и Государственным Советом при рассмотрении смет на 1908 и 1909 гг., с объяснениями ведомства по каждому из пожеланий. Инициатива опубликования такой справки встретила сочувственное отношение со стороны законодательных учреждений, вследствие чего духовное ведомство признало необходимым сохранить новый план объяснительной записки и при смете на 1911 г.[706] В дальнейшем, вплоть до 1917 г., при подаче в Думу сметы, представители обер-прокуратуры прилагали к ней и подробную объяснительную записку.

А в 1911 г., предоставляя смету на следующий год, чиновники духовного ведомства напомнили депутатам, что «в целях выяснения ассигнований по финансовой смете Святейшего Синода» ими был «составлен и представлен в законодательные учреждения Сборник законоположений, на которых основаны назначения по финансовой смете Святейшего Синода, в 3-х частях»[707]. Таким образом, за несколько лет сотрудничества с Государственной Думой обер-прокурор и его подчиненные постарались найти способы бесконфликтного решения финансовых проблем Церкви.

При обер-прокурорах П. П. Извольском и СМ. Лукьянове, занимавших кресло главы духовного ведомства, соответственно, с июля 1906 по февраль 1909 г. и с февраля 1909 по май 1911 г., отношения Думы со Святейшим Синодом были относительно спокойными. Обер-прокуроры, не вызывавшие особо отрицательных чувств ни у левых, ни у правых депутатов, в большей степени занимались «техническими» вопросами: разъяснениями финансовых нужд Православной Церкви и оценкой ее материального положения. Назначенный обер-прокурором после Лукьянова В. К. Саблер хорошо знал не только внешнее (материальное и правовое) положение Церкви, но, в отличие от своих предшественников, прекрасно разбирался и во внутренних ее проблемах. Однако «тут случилась другая беда: его имя и в обществе и в Думе связывали с Распутиным», появление которого «в высших кругах русского общества углубило разлад между Думой и Церковью»