Голубые воды бухты по-прежнему ослепительно сверкали на солнце.
Ничего не понимая, принц тупо глянул назад и увидел призрака. Принц вскрикнул и распластался на песке. Страх сковал внутренности, ледяная игла пронзила мозг. Принц не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Тогда раздался еще один стон, на полтона выше прежнего. Принц бросил взгляд вправо и увидел еще одного призрака.
Когда раздался третий стон, принц уже знал, что это появился еще один дух.
Три гигантских призрака окружили его, прижав к огромному камню, лежащему у самого берега моря. Их рты превратились в огромные буквы «о», а страшные костлявые пальцы тянулись прямо к горлу принца. Сквозь охвативший принца панический ужас у него мелькнула одна единственная мысль, которую высказал накануне одноглазый: «Призраки не опасны. Призраки вызваны лишь для того, чтобы внушать ужас».
– Призраки! Я не боюсь вас!
Сжимавший его сердце страх усилился. Принц ахнул и закашлялся. Страх, сдавивший ему грудь, не давал дышать... Он, казалось, вобрал его плоть и кровь, став смертельно опасным созданием. Страх парализовывал, страх убивал... Но все же принц еще раз вскричал:
– Призраки! Я не боюсь вас!
Низкий звук, издаваемый призраками, перерос в монотонный гул, заставивший принца заткнуть уши. И страх внезапно исчез, по крайней мере, почти исчез, превратившись в легкое покалывание под ложечкой. Принц вновь обрел утраченную свободу движений. Он заткнул уши пальцами. Монотонный звук стал тише. Теперь принц слышал приглушенные стоны духов. Страх опять подступил к горлу, но прежнего эффекта уже не было.
– Я не боюсь вас, – уже почти спокойно проговорил принц.
Теперь откуда-то сверху раздался жуткий замогильный стон:
– Уходи, смертный, не тревожь наш покой. Мы – обитатели этого острова – не хотим тебе зла.
– Если не считать тех, кого вы уже прикончили, – отрезал принц, – их вы убивали, да и меня чуть не убили, придавив тяжким страхом.
– Мы убиваем редко, – простонал дух, – крайне редко. Только безумцев и глупцов.
– Даже если бы вы убили только одного человека, и этого было бы слишком много, – не унимался принц.
– Разве бы ты не убивал, защищаю свою честь, свою страну или свою жизнь?
– А какие могут быть у вас права на этот остров? – фыркнул принц.
Внезапно перед принцем вырос один из призраков.
– Некогда меня называли Посейдоном. И на этом острове я построил замок, который вскоре был разрушен, а моя семья была уничтожена. Так неужели у меня нет прав?
У принца вдруг засосало под ложечкой и он отступил на шаг, но потом, стиснув зубы, вернулся на прежнее место.
– Веский довод, – признал он. – И эти владения, как будто по закону, ваши. Но сколько тебе пришлось убить людей, чтобы вновь обрести их?
– Ни единого человека, – дух, казалось, был этим разочарован. – Все в страхе бежали. Если кто-либо и был убит, то не мной, а детьми моря.
Принц кивнул, по-иному взглянув на призрака. Несомненно, этот призрак не убивал, но если бы пришлось, то он сделал бы это с видимым удовольствием...
– Я не хочу причинить тебе никакого вреда, Посейдон, – усмехнулся принц. – Да и что я смогу с тобой сделать, даже если захочу?
Дух вскинул голову, уставившись на принца пустыми глазницами:
– Разве ты не знаешь, смертный? У тебя в руках волшебный меч.
И тут только принц вспомнил о своем мече. Он сделал шаг вперед и вытащил меч из ножен.
– Духам, как и всем сверхъестественным существам, можно причинить боль хладным железом или серебром, в общем, любым металлом, – произнес дух. Уголки его рта опустились.
– Ну, тогда, будь любезен, сделай шаг в сторону и пропусти меня, – сказал принц.
Дух нехотя отступил, простонав:
– Что ты хочешь сделать на этом острове?
– Я хочу встретиться с одним человеком.
Дух замотал головой:
– Это невозможно.
– Возможно.
– Нет!
– Возможно, – настаивал принц. – Я только найду его и сразу же уйду, хорошо?
– Зачем ты спрашиваешь нас? – с горечью спросил дух.
– Из вежливости, – объяснил принц, но тут он вспомнил, что духи любят музыку. – За то, что вы пропустите меня на остров, я могу вам сыграть.
У духа отвисла челюсть. Затем он кинулся к принцу с распростертыми объятиями:
– Музыка! О, чарующие звуки музыки! Сыграй нам, человек, и мы – в твоем полном распоряжении!
– Секундочку! – поднял руку принц. – Я забыл на корабле арфу, но в этой сумке я всегда ношу с собой маленькую лютню.
Принц Велогий вытащил из заплечной сумки лютню и в ужасе уставился на окружающую его сплошную стену духов, собравшихся, по крайней мере, в три ряда и смотревших на него так, как умирающие от голода смотрят на аппетитное блюдо.
С трудом пересилив страх, принц коснулся струн, и сразу же по рядам духов прокатился стон экстаза.
Принц спел песню, в которой поведал духам о своей любви к Русалочке.
– Сыграй еще! Сыграй еще! – нетерпеливо просили духи. – Мы уже тысячу лет не слышали музыки. – Сыграй, и весь мир будет у твоих ног, принц.
Пальцы принца прошлись по струнам, и духи задрожали, словно юноши при виде своих возлюбленных.
Принц сыграл древнейшие из известных ему песен, затем он еще раз исполнил балладу, которую посвятил Русалочке. И когда последние звуки стихли, духи еще минуту молчали, потрясенные очаровавшей их игрой. Затем по их рядам пробежал вздох благодарности и удовлетворения. Рядом с принцем голос Посейдона тихо произнес:
