Русалочка: книга-игра - [26]

– А младшая-то принцесса – не в себе!

О, как часто мы несправедливы к тем, кто нас лучше! Даже сестры охотно подтверждали:

– Да, Майя у нас со странностями.

Разговоры доходили до Русалочки. Тогда она плакала, прижавшись лицом к чашечке подсолнуха. Цветок наклонял головку к принцессе и ярко- оранжевыми лепестками слизывал слезы.

Тогда Майя утешалась и ни словом, ни жестом не выдавала обиды.

Однако и долготерпение Майи сестры считали признаком недалекости и простоты. Набегавшись до одури, русалочки, пока Майя с завязанными глазами водила, успевали перешептываться:

– Да она, пожалуй, из тех, о которых говорят: «Плюй в глаза – все божья роса!»

Бедная маленькая Русалочка, пожалуй, чувствовала бы себя совсем несчастной, если бы не Секлеста. Всякий раз, когда Майя собиралась взорваться и пожаловаться отцу, нянька ее убеждала:

– Лишь в терпении мужество!

– К чему мне такое мужество, когда в собственном дворце я чувствую себя приживалкой!

И тогда Секлеста рассказывала девочке сказки. Русалочка увлекалась. Старуха знала неисчислимое множество историй, и Майя порой удивлялась:

– Ты сама придумала все это? Да ты просто кудесница!

Сказки и в самом деле были чудесны. Майя узнавала, как одна из ее сверстниц стала счастливой потому, что на балу потеряла хрустальную туфельку, но до этого ей пришлось много натерпеться от злых родичей. Рассказала старуха историю и о принцессе, которая во сне сто лет ждала свое счастье.

– И не проснулась? – ахала Майя, в который раз слушая о спящей царевне. И снова цеплялась: – Откуда ты все это знаешь?

Секлеста крепилась, но однажды призналась, что все ее сказки из верхнего мира.

– Ведь люди – это не то, что мы, морской народ, – пояснила Секлеста. – Они не умеют ни колдовать, ни ворожить. Вот и выдумывают небылицы.

– Верхний мир, – Русалочка задумчиво чертила узоры на столе – лепестки, птичек, рыбку с пышным хвостом. Ее творения тут же оживали и уплывали. Майя прижала шершавую ладонь старухи к своей щеке.

– Как бы я хотела увидеть этих людей!

– Зачем? – забеспокоилась Секлеста. – У русалок своя судьба, и горе той, которая захочет жить среди людей.

– Но почему?

Существа, у которых такие чудесные сказки, казалось Майе, не могут быть плохими. Секлеста и сама толком не знала, чем опасны люди, говорила что-то невнятное. Русалочка не отставала.

– Потерпи! – сказала Секлеста. – Через год тебе позволят бывать в верхнем мире, тогда узнаешь все, что хочешь.

– А ты, – не унималась Русалочка, – хотела бы побывать в мире людей?

Но нянька явно уходила от разговора, и Русалочка огорченно отступила. До дня ее рождения было целых триста шестьдесят пять дней.

Русалочка не поленилась нарисовать календарь и всякий вечер вычеркивала из него квадратик. А если день тянулся уж чересчур долго, то вычеркивала и два.

Но так откровенно Майя разговаривала лишь с Секлестой. Все были уверены, что Майя никогда не поднимается на поверхность. Если сестры, пользуясь правом Праздника пятнадцатилетних, любили провожать пением тонущие в бурю корабли, а потом грабить затонувшее судно, то Майя никогда не брала оттуда и безделушки. На вопросы сестер отвечала с досадой:

– Ведь людей не интересует моя коллекция крабов!

Итак, ты сделал правильный выбор, прочитав Главу 3d, и теперь смело переходи к Главе 4а.

Глава 4a

– Не забивайте детям голову небылицами! – раздался внезапно возмущенный голос, и тень гусеницы, отделившись от стены, степенно прошествовала к камину и протянула к огню все двадцать пар лапок.

Гусеница, обнаружив пропажу собственной тени, смутилась и свернулась клубочком: ей показалось, что вместе с тенью она утратила и часть уважения к самой себе.

– Чем же тебе не угодила сказка? – полюбопытствовал я, отодвигая кресло и уступая тени место получше. Всякий раз, когда мы с тобой возвращаемся из сказки, кресло оказывается ближе к каменной решетке, чем стоит обычно. Ты заметил, дружок?

– А тем, – тень гусеницы нацепила на переносицу тень очков, став сразу солиднее, – что в двух случаях из трех сказка о Русалочке оказывается неправдой! – Тень взвизгнула: – Не потерплю! Правда о Майе в Главе 3d.

Теперь я беру сказку в свои лапки!

И верно – тотчас волшебная раковина на столе съежилась, а ее тень выросла. Моя собственная тень деликатно заерзала:

– Вы не могли бы подняться с кресла?

Оказалось: я сидел на ней. Конечно, я ей тут же уступил место, а сам завернулся в плед, на случай, если кто-то придет ненароком.

И твоя тень, дружок, егозила и нетерпеливо подпрыгивала перед входом в тень раковины. Две серые фигурки, старый да малый, шагнули через черту.

– Интересно, куда это они?

– Куда-куда? – передразнила гусеница. – На весенний бал, конечно! Ведь сегодня Русалочке пятнадцать лет, и во дворце Нептуна торжества!

Мы почувствовали себя обманутыми – тень нас перехитрила. Пообещав разведать путь истинной сказки, попросту отправилась веселиться, прихватив с собой наши тени. Я не успел однако разобидеться как следует. Неожиданно тень гусеницы высунулась из раковины, энергично призывая нас лапками.

Старый звездочет, кряхтя, запахнул халат, расшитый морскими звездами, и задул свечу. Пламя побагровело и превратилось в дымный завиток.