Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1 - [202]

Эти объяснения польских историков причин популярности Ольгердовича среди православного населения вызывали сомнение еще у П. Г. Клепатского, заметившего, что такая несдержанность Свидригайло кажется сомнительной, учитывая чрезвычайную подвижность и неутомимость, которые князь обнаруживал в борьбе с врагами. Очевидно именно поэтому в характеристике князя Свидригайло, данной Н. Яковенко предпринята попытка как-то объединить столь противоречивые черты характера данного правителя. Перипетии бурного жизнеописания Свидригайло, пишет Яковенко, показывают, что он, в самом деле, имел взрывной и непрогнозируемый характер, а также был неуважительным и бессмысленно мстительным человеком. Однако указанные недостатки компенсировались непревзойденной способностью Свидригайло привлекать к себе людей, готовых на самопожертвование и риск ради очередной, часто авантюрной, идеи своего неспокойного кумира.

К сожалению, все приведенные оценки мало приближают нас к пониманию феномена личности Свидригайло, хотя и позволяют в какой-то мере объяснить (но не оправдать!) те откровенно дикие поступки князя, с которыми нам придется столкнуться по ходу повествования. Несомненным является только то, что этот харизматичный, но крайне неспокойный человек наряду со многими неблаговидными чертами характера обладал целым рядом привлекательных для русинской аристократии качеств, что и позволило князю быть ее бессменным лидером на протяжении многих лет. Вместе с тем было бы совершенно ошибочным полагать, что личность князя Свидригайло привлекала только православное население, а окружение Свидригайло состояло исключительно из русинской знати. Слова М. Стрыйковского о том, что к 1432 г. литовская шляхта приобрела к Свидригайло стойкую неприязнь по той причине, что он раздавал уряды «руссакам», были явным преувеличением. По подсчетам, приведенным Д. Н. Александровым и Д. М. Володихиным, в ближайшем окружении Свидригайло, несомненно, славянское происхождение имели лишь пятеро братьев князей Друцких. Вся сложность внутриполитической обстановки в Великом княжестве того времени, затрудняющая понимание дальнейших событий, состояла в том, что среди приверженцев князя было немало этнических литовцев, исповедовавших католичество.

Как мы помним, популярность Свидригайло среди православных объяснялась надеждой русинов на то, что князь, называвшийся современниками «руководителем Руси», получив власть, устранит дискриминационные меры, введенные прежними правителями. Нормы Городельской унии, даровавшие шляхте «земель литовских» ряд привилегий, но неоднократно при этом подтверждавшие, что пользоваться ими могут только «…почитатели христианской религии, Римской церкви подвластные, не схизматики или другие неверующие», вызывали у православной знати сильнейшее раздражение. При Свидригайло, не спешившем подтвердить действие данной унии, казалось бы, появилась возможность ревизовать наиболее ненавистные для православных положения Городельских соглашений. К сожалению, в отведенное ему историей время Ольгердович каких-либо усилий для оправдания надежд православных подданных не предпринял, в связи с чем О. Русина вполне обоснованно заметила, что «…деятельность Свидригайло в течение его недолгого пребывания на великокняжеском столе не содержит сколько-нибудь заметных признаков протежирования «рускому элементу», — по крайней мере, в таких масштабах, которые могли бы вызвать сопротивление литовского панства».

Необходимо отметить, что среди политических сил при великокняжеском дворе продолжали обладать большим влиянием бывшие сподвижники князя Витовта, дорожившие своими привилегиями и не желавшие допускать православную знать к общегосударственным делам. Сам Свидригайло, несмотря на всю свою недюжинную энергию, оказался намного слабее Витовта в качестве организатора, особенно в военных делах. По словам Э. Гудавичюса, «всем этим питалось глубочайшее неудовольствие литовского дворянства и знати», в среде которой начал зреть заговор с целью свержения великого князя. Врагами Свидригайло стали дворный маршалок Иоанн Гаштольд, новогрудский наместник Петр Мантигирдович и брат киевского наместника Семен Гольшанский. Многие влиятельные люди, такие как великий маршалок Румбовд, виленский каштелян Христин Остик и виленский епископ Матфей непосредственно к заговору не примыкали, но отдалились от Свидригайло, ослабив тем самым его положение.

Политика Свидригайло, пошедшего на открытую войну для защиты волынских и подольских земель, в высшей степени не удовлетворяла и польскую Коронную Раду. Недовольство магнатов вызвало еще само избрание Свидригайло великим князем, нарушившее положение Городельской унии о том, что выбор нового государя для Литовской державы должен производиться не только с согласия короля, но и «по совету с прелатами и панами Польши». Хуже того, согласно правовой практике Великого княжества Литовского, каждый новый великий князь должен был подтвердить акты, подписанные его предшественниками, а Свидригайло, от которого зависело подтверждение Городельской унии, совершенно не собирался этого делать. Решимость, с которой он выступил на защиту западного Подолья, свидетельствовала, что великий князь имеет собственное представление о благе Литовского государства.