Розовый костюм - [6]

Шрифт
Интервал

С тех пор прошло ровно шесть лет, но Кейт казалось, словно прошла целая жизнь.

Она уже почти допила чай, когда мистер Чарльз, наконец, возник в дверях своего кабинета. Ожидая, пока он закончит телефонный разговор, Кейт успела два раза все переставить на рабочем столе и передвинуть фотографии в рамочках сперва слева направо, а потом справа налево; на фотографиях был изображен ее племянник Маленький Майк.

– Я уж думал, что состарюсь с телефонной трубкой в руках! – сердито сказал мистер Чарльз. – Мисс Софи кого угодно способна заговорить до смерти! – На дизайнере был его лучший костюм: серо-голубой, цвета голубиного крыла, жилет, черный в тончайшую полоску пиджак и серые брюки с острыми, как лезвие ножа, стрелками. В руках он держал большой конверт с Президентской печатью. – Как ты думаешь, что это такое?

– Не имею ни малейшего представления.

Неправда, она как раз легко могла себе представить, что в этом конверте: наверняка заказ на самые удивительные и замечательные вещи – от изумрудного бального платья в пол, сверху донизу расшитого искусственными кристаллами, до коктейльного платья из белоснежного шелка с черным атласным бантом. Когда речь шла о Супруге П. и Maison Blanche[14], то и возможности, и бюджет казались поистине безграничными.

– Это практически любовное послание, – сказал мистер Чарльз и вытащил из конверта акварельный набросок, вырезку из журнала «Лайф» с фотографией трех моделей, демонстрирующих один и тот же костюм Шанель, но исполненный в разных цветах и с небольшими вариациями, и письмо от секретаря канцелярии Белого дома.

В комнате вдруг отчетливо запахло духами «Шанель № 5». Статья в «Лайфе» была посвящена возвращению Шанель. Этой даме, знаменитому французскому модельеру, было сейчас примерно столько же лет[15], сколько мисс Ноне, но она, уже выйдя на пенсию, решила вернуться и создать костюм «must have» – то есть такой, который обязательно «должна иметь» каждая достойная женщина из высшего общества. Разумеется, Супруга П. тоже хотела иметь такой костюм.

Как и всегда, делая заказ, Первая леди изобразила свою версию того, как должен выглядеть этот костюм «от Шанель». Она, кстати, была весьма талантливым дизайнером и неплохой рисовальщицей, хотя акварельный набросок и был, пожалуй, излишне прихотлив и эксцентричен. Она нарисовала себя с вытянутой вперед рукой, словно только что держала на растопыренных пальцах тяжелый поднос, который кто-то поспешно убрал. Зато второй рукой она прочно подбоченилась. На заднем плане, как бы нависая над нею, виднелся Maison Blanche. В общем, Супруга П. выглядела как девушка из высшего света, которую вот-вот закрутит ураган истории. Она лукаво улыбалась, ее глаза игриво и зло сверкали. А голову украшала маленькая шляпка-«коробочка», сидевшая почти на затылке – шляпа ничуть не затеняла ее красивое лицо, как это иной раз случается с головными уборами. Подпись под рисунком гласила: «…Если это будет очередная унылая «коробочка», постарайтесь, пожалуйста, чтобы она не казалась украденной у обезьянки шарманщика. Лучше, если эта шляпа и на шляпу-то будет не похожа».

Кейт знала, что в мастерской у Бергдорфа Гудмана появился новый человек, который делает шляпки для всего Вашингтона. Мистер Чарльз говорил, что Холстон – он всегда называл его только по фамилии, – человек чрезвычайно дотошный. Раньше он работал в «Лили Даше». Голова у мастера оказалась того же размера, что и у Супруги П., так что он, по словам мистера Чарльза, примерял на себя все ее шляпки и подолгу любовался на свою работу в два зеркала, желая, чтобы шляпка непременно сидела под нужным углом и смотрелась идеально. Можно себе представить, думала Кейт, до чего у него дурацкий вид в дамских головных уборах, особенно в некоторых, например, в той, которую он создал недавно – летней соломенной шляпке с большим бантом в зеленый горошек. Впрочем, сама по себе шляпка получилась что надо, а только это, собственно, и имело значение.

Если акварельный набросок, сделанный Супругой П., был довольно игривым, то ее инструкции относительно того, как именно должен выглядеть костюм, отличались строгостью. Она страшно увлекалась модой и с ранней юности сама придумывала себе фасоны одежды. В старших классах колледжа она завоевала Prix de Paris журнала «Вог» за лучшее эссе, где, в частности, написала: «Если бы я могла стать, например, всеобщим арт-директором двадцатого столетия и наблюдать за всем с кресла, висящего высоко над землей…» Она всегда уделяла огромное внимание деталям.

– Почему вы называете это «любовным посланием»? – спросила Кейт.

– Потому что Президент хочет, чтобы его жена получила этот костюм. И чтобы «Chez Ninon» помог ей его получить.

Задняя дверь внезапно отворилась, и вошедший Шуинн, разумеется, тут же заметил конверт.

– Ну что, у нас Рождество? – спросил он.

– Да, Рождество, – кивнул мистер Чарльз.

Они всегда так говорили: всегда наступал праздник, Рождество, если они получали заказ из Белого дома.

Шуинн был худенький, веснушчатый, с выгоревшими на солнце светлыми волосами, словно прилизанными коровьим языком. Одевался он всегда одинаково: в тщательно отглаженную белую рубашку из чистого хлопка, черные брюки и черный галстук. Работал он, так сказать, на переднем крае, то есть непосредственно с Хозяйками, однако носил не пиджак, а ветровку, отчего вид у него был такой, словно он просто случайно остановился здесь на минуточку, направляясь куда-то еще. Таких, как Шуинн, Кейт до сих пор не встречала. Он, по всей вероятности, был примерно ее ровесником, лет тридцати, но вполне мог оказаться и значительно старше, и, наоборот, значительно моложе. В отличие от большинства мужчин Шуинн больше любил велосипеды, а не автомобили. Он так много знал о велосипедах, что некоторые девочки из отдела прет-а-порте считали, что он, возможно – из семьи Шуинн, семьи велосипедных магнатов, может быть, даже сын хозяина этой компании. Но Кейт казалось, что Шуинн – это просто прозвище. Она как-то спросила его об этом, и он сказал: «Фамилия Шуинн – в самый раз для велосипеда, а значит, она в самый раз и для меня». Кейт не совсем поняла, что именно он хотел этим сказать, но подобные высказывания были вполне в его духе.


Еще от автора Николь Мэри Келби
Белые трюфели зимой

Огюст Эскофье был истинным французом, поэтому он превратил кухню в мастерскую художника, вдохнул в поварское дело поэзию и страсть. «Совершенство вкуса» — вот та вершина, которую он смог покорить, точно алхимик, смешивая ингредиенты, пробуя самые неожиданные сочетания продуктов.Внешне далеко не мужественный, весьма субтильный, даже хрупкий, он покорял женские сердца страстностью, романтикой, умением увидеть необычное в самых обычных вещах.Его любовницей была сама Сара Бернар, но сердце его разрывалось между чувством к этой великой актрисе и к своей жене, Дельфине.


Рекомендуем почитать
Рыжик

Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.


Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.


Колка дров: двое умных и двое дураков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свет, который мы потеряли

Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.


Земные заботы

Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.


Еще одни невероятные истории

Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)


Поцелуй меня первым

У Лейлы умерла мама. Ситуация сама по себе тяжелая, но осложняется еще и тем, что Лейла – человек с особенностями. Ей трудно общаться с людьми, выражать эмоции. Оказавшись один на один с пугающим миром, она все глубже уходит в себя, пока не находит выход – выход в Интернет.«Красная таблетка», онлайн-клуб для любителей философии, привлекает ее. Она быстро находит друзей и знакомится с харизматичным Адрианом, который предлагает ей рисковое дело – помочь женщине, желающей покончить с собой, уйти на тот свет.


Рычащие птицы. Комментарии к будням

Показания к применению: эта книга – средство против мировой скорби, против уныния, отупения, бесчувствия, невежества, мизантропии, против воспроизведения речевого сора и против метеочувствительности.Способ применения: читать.Дозировка: если книготорговец не порекомендует иного, то ежедневно от трех до тридцати коротких историй перед сном и по пробуждении. При зимней депрессии – от тридцати до ста историй. По окончании начать сначала.Побочные эффекты: «Рычащие птицы» в целом хорошо переносимы. В отдельных случаях: растяжение смеховых мышц и увлажнение глаз, иногда резкие вскрики в метро.


Вдова

Жизнь скромной и тихой Джин – примерной жены Глена Тейлора – изменилась в тот день, когда в городе пропала маленькая девочка, а в дверь к супругам постучалась полиция. Ее идеального мужа обвинили в похищении. Конечно же, это ошибка, Глен и мухи не обидит. Так она и говорила всем вокруг.А теперь муж мертв, можно уже не таиться. Столько людей хотят услышать правду, узнать, что произошло на самом деле и каково это – жить с чудовищем. Слово за несчастной вдовой, которая давно поняла, что может заставить людей поверить во что угодно.