Розовый костюм - [4]
Каждый новый сезон Chambre syndicale de la haute couture et du pret-a-porter[11] заставляла «Chez Ninon» платить некий «залог» французским модельерам. Хозяйки всегда произносили слово caution, залог, как «cow-see-on»[12] – им казалось, что сумма и без того чрезмерная, а потому о произношении можно не слишком заботиться. Платить приходилось каждый раз, иначе их попросту не пустили бы на показы. И Хозяйки платили, а уж дальше им никто помешать не мог.
Мисс Ноне было уже далеко за семьдесят, но насколько «далеко», сказать было трудно. Она всегда пребывала в полной боевой готовности, одевалась в те оригинальные модели, которые сама же бесстыдно и скопировала, и на любом знаменитом показе требовала себе место в первом ряду. «Мейси», «Маршал Филд», «Орбах», даже «Бонвит Теллер» – где бы ни происходил показ, мисс Нона, если, конечно, хотела, всегда занимала самое почетное место, которое обычно занимает потенциальный покупатель. У нее были очень острые локотки и вид свергнутой с престола герцогини, так что никто не решался ей отказать. Ее партнерша, мисс Софи, лишь ненамного младше Ноны, обычно тащилась следом за партнершей, извиняясь и с точностью хирурга оперируя своим обаянием южанки. Впрочем, обе Хозяйки не потерпели бы ни малейшей попытки проигнорировать их или не дать им слова. Они всегда были очень точны в своих требованиях и никогда никому не уступали.
«Удивительные и поистине одержимые» – так однажды охарактеризовал их кто-то из редакторов журнала «Вог». А издатель журнала «Харпер базар» Кармел Сноу сочла их самыми «проницательными американскими покупательницами парижской моды». Мисс Нона даже как-то снялась в рекламе лака для ногтей. В общем, это были две очаровательные пиратки, но тем не менее все же пиратки.
К счастью, они никогда не приходили на работу раньше десяти.
Кейт любила раннее утро, когда в большие окна мастерской струился яркий свет, а швейные машины в отделе прет-а-порте еще молчали. Покрытые черной с золотом эмалью громкоголосые звери, они были снабжены допотопным ножным приводом и, перегревшись, частенько обжигали девушкам пальцы и предплечья – а перегревались они постоянно. Швеи из отдела прет-а-порте стояли в «Chez Ninon» на самой нижней ступени; они целыми днями жали на педали своих швейных машин, как на педали органа, успевая, впрочем, и болтать друг с другом, и весело смеяться. У многих волосы были накручены на бигуди в ожидании вечернего свидания; другие стягивали локоны шнурком на затылке, чтобы те не мешали; быстрые глаза и еще более быстрые руки помогали им строчить практически без оглядки. Кейт никогда не могла понять, зачем такой талантливой швее, как Пег Харрис, целыми днями торчать за машинкой и строчить одно за другим дюжины самых обыкновенных платьев, но Пег любила свою работу. «Одевать народ – дело очень даже благородное», – каждый раз говорила она тем, кто спрашивал, зачем ей такая скучная работа. Кейт была с ней согласна, но сама-то она определенно предпочла бы одевать Первую леди.
Кейт бросила газеты на рабочий стол и поставила чайник. С утра она любила выпить горячего чая. Было слышно, как мистер Чарльз разговаривает по телефону за закрытой дверью своего кабинета. Ноэль Чарльз считался «внутренним дизайнером» «Chez Ninon» и непосредственным начальником Кейт. У него были совершенно серебряные волосы, и он был абсолютно безупречен во всем, вплоть до кончиков тщательно ухоженных ногтей. Говорил он с еле заметным европейским акцентом и всегда утверждал, что у него бельгийские корни, но, с точки зрения Кейт, его акцент не был похож ни на французский, ни на немецкий. Внешность у него тоже была невнятно европейская, как и акцент; впрочем, этот акцент вел себя точно хамелеон – он то усиливался, то ослабевал в зависимости от того, с кем мистер Чарльз разговаривал.
Он надеялся вскоре открыть собственный магазин и поговаривал, что ему хотелось бы и Кейт взять с собой в качестве партнера. Это был великолепный план – вне зависимости от его осуществимости. В любом случае Кейт очень нравилось ранним утром сидеть в тихой мастерской, пить с мистером Чарльзом чай и разговаривать с ним о разных важных вещах вроде текущих событий, как полагается культурным людям.
Засвистел чайник. В буфете имелся неплохой запас чая «Barry’s Gold Blend», который Кейт ухитрилась отыскать в специализированном магазинчике в верхней части города. Чай оказался довольно дорогим и, увы, лежалым. Впрочем, даже лежалый «Барри» был лучше любого чая компании «A&P».
Из купленных в метро газет Кейт аккуратно вырезала фотографии Первой леди. Одна предназначалась для ее альбома с вырезками, а вторую она вложила в письмо к отцу – Старику она писала каждую неделю и каждую неделю посылала ему половину своего жалованья, двадцать шесть долларов. Правда, в ответных письмах Старик никогда не упоминал ни о деньгах, ни о вырезках из газет, ну и Кейт никогда о них не упоминала, но все же ей было интересно узнать, понимают ли авторы газетных сплетен, что, например, вот это платье «от Диора» на самом деле к Диору не имеет никакого отношения. Но было удивительно приятно видеть, как кто-то носит «ее» платье – как поворачивает плечи, как склоняет голову, как отражает свет вышивка стеклярусом. Кейт уже довольно давно работала в «Chez Ninon», но когда она видела на ком-то свою работу, в ее душе неизменно возникал трепет.

Огюст Эскофье был истинным французом, поэтому он превратил кухню в мастерскую художника, вдохнул в поварское дело поэзию и страсть. «Совершенство вкуса» — вот та вершина, которую он смог покорить, точно алхимик, смешивая ингредиенты, пробуя самые неожиданные сочетания продуктов.Внешне далеко не мужественный, весьма субтильный, даже хрупкий, он покорял женские сердца страстностью, романтикой, умением увидеть необычное в самых обычных вещах.Его любовницей была сама Сара Бернар, но сердце его разрывалось между чувством к этой великой актрисе и к своей жене, Дельфине.

Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.

Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.

Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)

У Лейлы умерла мама. Ситуация сама по себе тяжелая, но осложняется еще и тем, что Лейла – человек с особенностями. Ей трудно общаться с людьми, выражать эмоции. Оказавшись один на один с пугающим миром, она все глубже уходит в себя, пока не находит выход – выход в Интернет.«Красная таблетка», онлайн-клуб для любителей философии, привлекает ее. Она быстро находит друзей и знакомится с харизматичным Адрианом, который предлагает ей рисковое дело – помочь женщине, желающей покончить с собой, уйти на тот свет.

Показания к применению: эта книга – средство против мировой скорби, против уныния, отупения, бесчувствия, невежества, мизантропии, против воспроизведения речевого сора и против метеочувствительности.Способ применения: читать.Дозировка: если книготорговец не порекомендует иного, то ежедневно от трех до тридцати коротких историй перед сном и по пробуждении. При зимней депрессии – от тридцати до ста историй. По окончании начать сначала.Побочные эффекты: «Рычащие птицы» в целом хорошо переносимы. В отдельных случаях: растяжение смеховых мышц и увлажнение глаз, иногда резкие вскрики в метро.

Жизнь скромной и тихой Джин – примерной жены Глена Тейлора – изменилась в тот день, когда в городе пропала маленькая девочка, а в дверь к супругам постучалась полиция. Ее идеального мужа обвинили в похищении. Конечно же, это ошибка, Глен и мухи не обидит. Так она и говорила всем вокруг.А теперь муж мертв, можно уже не таиться. Столько людей хотят услышать правду, узнать, что произошло на самом деле и каково это – жить с чудовищем. Слово за несчастной вдовой, которая давно поняла, что может заставить людей поверить во что угодно.