Розмысл царя Иоанна Грозного - [106]
– Дозволь, преславной!
– Сызнов канонами потчевать будешь?
– Не положено православным при женах здравствующих жених…
– Прочь!
Едва духовник шмыгнул в сени, царь привлек к себе Годунова.
– Ни единый, опричь тебя, не разумеет заботы моей.
И точно оправдываясь перед собой:
– Господь-то все зрит…
Всю ночь провел Грозный с пятой женой своей, Марией Нагой.
Давно уж Мария не видела мужа таким заботливым, нежным и ласковым. Изо всех сил стремясь поддержать доброе настроение царя, она в то же время зорко следила за каждым его движением и порывом, тщетно стараясь понять, искренен ли он или прикидывается.
Под утро Иоанн вдруг закручинился.
Царица робко прижалась к его груди.
– Не уйти ли, мой милостивец? Не опостылела ль аз тебе за долгу ночь?
– Куда? Куда идти тебе… – мягко погладил он ее теплую щеку. – Куда идти, ежели всюду вороги нас стерегут?
Его голос зазвучал туго натянутой струной:
– Замышляют противу нас с тобой, Машенька. Да и не токмо нашего живота ищут, но и младенца безвинного Димитрия сулят смертью извести.
«Вот она, ласка его!» – подумала с тоской Мария и чуть отодвинулась.
Царь любовно заглянул в ее глаза.
– Ты не тревожься. Аз все надумал. Покель жив, волос не упадет с головы твоей.
И вкрадчиво:
– Порешил аз схоронить тебя со Димитрием до времени в Угличе…
До заставы провожал Иоанн жену и сына.
С умилением следили советники и стрельцы за тем, как царь, едва сдерживая рыдания, срывающимся голосом благословил в последний раз отъезжающих.
Уже колымаги скрылись за лесом, а Грозный все еще, заломив руки и поддавшись туловищем вперед, продолжал с надрывом взывать в пространство:
– Господи! Сбереги! Наипаче помилуй плоть и кровь мою, Димитрия младенца!
В первое же воскресенье царь пожелал принять в Кремле аглицких гостей.
Советники с утра обрядились в лучшие свои одежды.
Стрельцы завалили приемный терем ворохами соболиных, росомашьих и бобровых шуб, куньими шапками, слитками золота и блюдами, полными драгоценных камней.
Царь сидел на высоком дубовом кресле и, выслушивая приветствия, небрежно перебирал в руке изумрудные четки.
Когда толмач кончил, – старик-англичанин, не выдержав, склонился над золотым слитком.
Гордая улыбка чуть шевельнула морщинки на лбу Иоанна.
– Ты поведай ему, – подмигнул он толмачу, – что злата у нас, яко листьев на земли в лесу по осени: тако и треплется под ногами.
И, наклоняясь к гостю, по-детски причмокнул:
– Ударишь челом, аз для потехи Москву всю златым мостом покрою.
Выслушав толмача, англичане, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, с сугубым вниманием принялись разглядывать выставленное на показ добро.
Борис поклонился Иоанну:
– Не упрел ли ты, преславной? Разоблачился бы!
Не дожидаясь согласия, он снял с приподнявшегося молодцевато Грозного две шубы, верхний кафтан из обьяри, другой – из тафты, с золотом и алмазами, третий – из голубого атласа, с хризолитами и рубинами, и четвертый – алый, шелковый, с яхонтами и сапфирами.
Старик-гость что-то шепнул соседу.
Царь насторожился:
– Никак, сдается, про варваров помянул басурмен!
Толмач схватился за голову:
– И в думке не было, государь!
Но Иоанн гневно толкнул толмача посохом и жутко уставился на Бориса.
– Не впрямь ли языки правду болтали, будто басурмены варваром меня обзывают?
Борис умоляюще сложил руки.
– А ежели и правда, – не гневайся покель. Не то придут гости в землю свою, королеве чего доброго лихо про тебя наболтают, царь.
Грозный сразу стих и уже милостиво похлопал толмача по плечу:
– Аз ведь без умыслу…
Перед тем как отправиться в трапезную, царь вдруг засуетился:
– Эка память стала!.. Кликни-ко, Друцкой, золотаря, покель сызнов из головы вон не ушло!
В сенях он передал золотой слиток давно поджидавшему умельцу и строго погрозился:
– Токмо допрежь того, как блюдо будешь творить, за весом в оба глазей. Сам ведаешь, что все русийские мои – воры!
Старший гость добродушно хихикнул:
– А и вы, ваше величество, русийской!
Грозный сдвинул брови:
– Кой аз русийской! Русийские – варвары, а мои предки были германцы!
А про себя злобно подумал:
«Показал бы аз тебе, басурмен, кой аз германец! Отведал бы ты моего русийского кулака!»
Во все время пира царь старался держаться как можно ласковее с чужеземцами и ни на мгновение не выдал лицом невыносимой боли в ногах и пояснице.
Вечером, когда гости ушли, он беспомощно упал на руки Годунова.
– Извели меня те басурмены!
Его унесли в опочивальню.
Кремль точно вымер, утонув в гробовой тишине.
Иван-царевич примостился рядом с Борисом на края постели и, затаив дыхание, следил за корчащимся от болей отцом. Федор стоял сумрачно у аналоя.
– Аль по благовесту погребальному стосковался? – неожиданно лязгнул зубами больной.
Царевич вздрогнул и отступил к двери:
– К венцам, батюшка, положены смехоточивые благовесты, а не погребальные.
И, опускаясь на колени:
– Покажи милость, поставь меня сызнов набольшим на твоей свадьбе.
Иван схватил брата за ногу и, как кутенка, оттащил к порогу.
– Ты у Собакиной, ты и у Анны Колтовской набольшим был!
С теплой улыбкой Грозный следил за детьми.
– Не брани, Ивашенька, его. Поставил бы аз тебя набольшим, да противу канонам то: не можно тебе по втором браке твоем.
Роман рассказывает о холопе Никишке, жившем во времена Ивана Грозного и впервые попытавшемся воплотить мечту человечества — летать на крыльях, как птицы. В основе романа — известная историческая легенда. Летописи рассказывают, что в XVI веке «смерд Никитка, боярского сына Лупатова холоп», якобы смастерил себе из дерева и кожи крылья и даже с успехом летал на них вокруг Александровской слободы.
Роман повествует о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим.
В трилогии К. Г. Шильдкрета рассказывается о реформах, проводившихся Петром Великим, ломке патриархальной России и превращении её в европейскую державу.
Действие исторических романов Константина Георгиевича Шильдкрета (1886-1965) "Бунтарь" (1929) и "Мамура" (1933) уводит читателей в далекую эпоху конца 17 - начала 18 века. Тяжелая жизнь подневольного русского народа, приведшая к серьезным колебаниям в его среде, в том числе и религиозным; борьба за престол между Софьей и Нарышкиными; жизнь Петра I, полная величайших свершений,- основные сюжетные линии произведений, написанных удивительным, легким языком, помогающим автору создать образ описываемого времени, полного неспокойствия, с одной стороны, и великих преобразований - с другой.
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Предлагаемую книгу составили два произведения — «Царский суд» и «Крылья холопа», посвящённые эпохе Грозного царя. Главный герой повести «Царский суд», созданной известным писателем конца прошлого века П. Петровым, — юный дворянин Осорьин, попадает в царские опричники и оказывается в гуще кровавых событий покорения Новгорода. Другое произведение, включённое в книгу, — «Крылья холопа», — написано прозаиком нынешнего столетия К. Шильдкретом. В центре его — трагическая судьба крестьянина Никиты Выводкова — изобретателя летательного аппарата.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.