Розмысл царя Иоанна Грозного - [104]
– Истомился аз от безделья, – положил он руку на плечо Ивана. – Пойду потехи для избу полонянникам ставить. Авось при хозяйстве опамятуетесь от неволи да малость повеселеете.
Калека неожиданно оживился:
– А ты нешто рубленник?
– С дедов ходят в рубленниках Выводковы!
Иван заискивающе улыбнулся.
– Взял бы меня избу ставить.
И показал глазами на болтающийся обрубочек своей правой руки.
– Занозил аз в неволе перст, а он и припух. Ну а разгневался на ту пригоду татарин, что мне робить стало не можно, да и отсек в сердцах руку.
Он говорил с таким безразличным спокойствием, как будто рассказывал о ничтожном пустяке, не представляющем никакого значения для него. Только тоненькие полоски бровей чуть пружинились, собираясь трепещущими треугольничками, да пальцы босых ног зло мяли песок и зарывались глубоко в землю.
– Так идем, что ли?
– Идем!
Облюбовав место, розмысл увлеченно принялся за работу.
Тужась и покрякивая при каждом движении, однорукий разводил усердно глину и добросовестно помогал во всем Выводкову.
В короткий срок хата, похожая на большой белый гриб, была почти готова.
– Для кого робишь хоромы? – спрашивали с добродушной улыбкой казаки.
– А для панов-молодцов, чтоб прохлаждались, сдожидаючись, покель сами бояре московские холопям поклонятся! – грубо ворчал Василий, с ожесточением сплевывая.
Однажды, перед концом работ, калека вдруг подбежал к Выводкову.
– Глазей!
Лоб Ивана собрался глубокими бороздами. Глаза почти с ужасом впились в ладонь, на которой лежал осколок бута.
– Ну, чего тут глазеть? – пожал плечами Василий. – Камень и камень.
– Да ты поглазей! – раздраженно повторил Иван. – Како есть на птицу ту смахивает!
Он вдруг притих и сжал пальцами лоб.
– А кликали птицу…
Выводков не спускал взгляда с глубоких васильковых глаз однорукого. И снова, как в первую встречу, ему начинало казаться в Иване все до жути знакомым. Этот русый пушок бороды так настойчиво напоминал ему его самого в годы далекой юности, а волосы и глаза…
– А кликали птицу…
Василий бросил с силой наземь оскорд.
– Не Гамаюном ли кликали?
Однорукий остолбенел.
– Откель? Ты?! Откель?!
Но, встретившись с взглядом розмысла, вдруг упал на колени.
– Откель ты родом, Бабак?
Выводков, не смея верить себе, как-то бочком, крадучись, подошел к Ивану и склонил к нему посеревшее лицо свое.
– У Замятни… с матерью… с Кланей… с женой моей… жили вы… отца сдожидаючись…
– Батюшка!..
– Дитятко!..
Косились запорожцы на Выводкова:
– Ну, сын! Ну, дал бог встретиться! А не кохаться же с ним до конца живота!
Стреляйбаба и Гнида не давали прохода Василию:
– Ганчыркой ты стал, а не казаком! И горилкой-то не отдает от тебя. Баба и баба, одно тебе слово!
Но розмысл не обращал внимания на насмешки и старательно избегал встреч с товарищами.
В поле, зарывшись в густую траву, любил он лежать, прижавшись щекою к щеке Ивана. Они бесконечное количество раз вспоминали далекое прошлое, восстанавливая, как что-то чрезвычайно ценное и важное, каждую мелочь, и, излив душу, мечтательно стихали, чтобы сейчас же вновь приняться за прежнее.
Изредка, в сопровождении дозорных, на луг приходили турецкие девушки-полонянки.
Под брань и насмешки, турчанки, изможденные голодом, принимались косить. Им не разрешали ни передохнуть, ни освежиться глотком воды, и, если какая-нибудь из девушек бессильно падала, казаки немедленно поднимали ее нещадными ударами батогов.
– Задери ей спидницу, скурвиной дочери!
Ивашка прятал лицо на груди отца.
– Не можно глазеть мне, как забижают зря тех полонянок!..
Выводков угрюмо поглядывал в сторону запорожцев, но не решался вступиться за девушку.
Только когда казаки однажды зарубили одну, – он не выдержал и подскочил к дозорному.
– Тако спекулатари робят с холопями!
– А мы с некрещеною падалью!
И назло Василию сорвали с полонянок рубахи.
– Налетай, паны-молодцы!
– Не молодцы вы, а разбойники! – заревел розмысл, набрасываясь на Шкоду. – Токмо тем и живы, что делом разбойным! Не те вы, про коих я в думке держал!
Взрыв хохота привел его в бешенство:
– Не те вы, что за морем за окияном блазнились мне!
Не помня себя, он подхватил косу и грозно замахнулся на запорожца.
– Бей его, братцы! То не казак, а друг басурменов! Иуда!
Василия свалили с ног.
Долго лежал Выводков, полуживой от побоев. Иван не отходил от него ни на шаг и лечил всеми известными ему средствами.
По ночам, крадучись, к больному приходил Гнида с фляжкой горилки.
– Пей, Бабак! Дюже помогает горилка с порохом, тютюном да красным перцем.
Когда розмысл немного поправился, его вызвали на площадь.
Загубыколесо поднял высоко булаву. Тотчас же писарь уселся на землю, поджав под себя ноги, и достал из-за уха остро отточенное гусиное перо.
Нерыдайменематы распахнул красный, с широкими вылетами, жупан, сбил набекрень высокую суконную шапку и поиграл оттопырившейся, как клин бороды Иоанновой, пестрой кисточкой шелковой опояски.
– Славное низовое товариство, – начал он, передвигая люльку из одного угла губ в другой. – А было ли в Сечи, чтобы казак ублажал басурменов?
Его перебил Шкода:
– Та не так! Ты про то побалакай, как за бисовых баб некрещеных казак руку поднял на казака!
Роман рассказывает о холопе Никишке, жившем во времена Ивана Грозного и впервые попытавшемся воплотить мечту человечества — летать на крыльях, как птицы. В основе романа — известная историческая легенда. Летописи рассказывают, что в XVI веке «смерд Никитка, боярского сына Лупатова холоп», якобы смастерил себе из дерева и кожи крылья и даже с успехом летал на них вокруг Александровской слободы.
Роман повествует о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим.
В трилогии К. Г. Шильдкрета рассказывается о реформах, проводившихся Петром Великим, ломке патриархальной России и превращении её в европейскую державу.
Действие исторических романов Константина Георгиевича Шильдкрета (1886-1965) "Бунтарь" (1929) и "Мамура" (1933) уводит читателей в далекую эпоху конца 17 - начала 18 века. Тяжелая жизнь подневольного русского народа, приведшая к серьезным колебаниям в его среде, в том числе и религиозным; борьба за престол между Софьей и Нарышкиными; жизнь Петра I, полная величайших свершений,- основные сюжетные линии произведений, написанных удивительным, легким языком, помогающим автору создать образ описываемого времени, полного неспокойствия, с одной стороны, и великих преобразований - с другой.
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Предлагаемую книгу составили два произведения — «Царский суд» и «Крылья холопа», посвящённые эпохе Грозного царя. Главный герой повести «Царский суд», созданной известным писателем конца прошлого века П. Петровым, — юный дворянин Осорьин, попадает в царские опричники и оказывается в гуще кровавых событий покорения Новгорода. Другое произведение, включённое в книгу, — «Крылья холопа», — написано прозаиком нынешнего столетия К. Шильдкретом. В центре его — трагическая судьба крестьянина Никиты Выводкова — изобретателя летательного аппарата.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.