Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917 - [225]

«Эти цифры ясно говорят, в каком направлении был 3 июня изменен избирательный закон по отношению к Донскому казачеству, и это не Бог весть к каким-нибудь анархистам или революционерам, а к тем, которые избрали в свое время ныне царствующий Дом Романовых на престол, к тем, которые спасли Россию в минувшие годы смут…»

Голос справа заметил ему: «Казакам не следует заниматься политикой…» – «И духовенству, батюшка, не следует», – отпарировал Караулов. Он напомнил, что в 1767 г. из 518 депутатов законодательной комиссии было 57 казачьих представителей, а в 4-й Думе лишь 15 человек, да и то с грехом пополам, по разным цензам.

Разнообразие способов выборов в одних только казачьих войсках, уменьшение числа казачьих выборщиков, наконец, подтасовка выборов 3-й и 4-й Дум – все это привело «казачью группу к убеждению сказать Государственной думе прямо и открыто, что у нас нет избирательного закона, а есть только канва, по которой можно вольно вышивать узоры административного произвола…»

Говоривший после Караулова Афанасьев назвал закон 3 июня «не выбором в Думу, а убийством крестьянских прав…»[791].

При выборах в 3-ю Думу уже не было особого депутата от гг. Ростова-на-Дону и Нахичевани. От области оказались избранными следующие лица: от 2-го съезда городских избирателей – Б.А. Харламов, б. член 1-й и 2-й Государственной думы, к.-д.; от 1-го съезда; городских избирателей – М.И. Кирьянов, казак, член Ростовской городской управы, правый; от съезда уполномоченных от казачьих станиц – И.Ф. Кадацков, урядник, умеренно правый; от съезда уполномоченных от волостей – П.А. Плотников, крестьянин, прогрессист; от общего состава выборщиков: М.С. Аджемов, член 2-й Думы, к.-д.; М.С. Воронков, член 2-й Думы, к.-д.; Н.А. Захарьев, пот. поч. гражд., малоросс, мировой судья, к.-д.; П.Р. Пырков, окружной предводитель дворянства (2-го Дон. окр.), к.-д.; А.К. Петров (1-й), хуторской атаман, урядник, умеренно прав.; П.Ф. Кравцов, станичный судья, урядник, умеренно прав.; И.Н. Ефремов (2-й), б. член 1-й Думы, прогрессист (мирнообновленец); от съезда землевладельцев – В.И. Черницкий, присяжный поверенный, октябрист.

Итого 12 человек. Из них 5 к.-д., 2 прогрессиста, 1 октябрист, 3 умеренно правых и 1 правый. Итак, несмотря на ухищрения нового закона, большинство депутатов от Дона (7 чел.) было левее октябристов.

Кроме донцов, в 3-й Думе были следующие представители казачьих войск: Астраханского – М.Г. Лебедев 2-й, октябрист; Амурского и Уссурийского – Н.А. Маньков, окт.; Забайкальского – А.А. Войлошников, c.-д.; от Оренбургского – С.И. Шеметов, прогр.; Кубанского – К.Л. Вардиж, к.-д.; Терского – Е.И. Тихонов, окт. (умер.); Уральского – Ф.А. Еремин, к.-д. Отказавшегося Тихонова заменил Н.В. Лисичкин.

Представители казачества в 3-й Думе, независимо от политического направления, образовали «казачью группу». Группа эта выдвинула ряд законопроектов в порядке думской инициативы поддержанных партией к.-д., а иногда и другими.

Интересно отметить историю с избранием комиссии по государственной обороне. Несмотря на соглашение о пропорциональном представительстве партии, правые и октябристы забаллотировали всех левых. Из казаков попал туда лишь представитель астраханского казачества Лебедев 2-й, да и то как октябрист. «Союз 17 октября» понял неудобство отсутствия в комиссии представителей казачества и в заседании 27 ноября 1907 г. внес предложение об избрании в комиссию еще 4 казачьих представителей. С своей стороны, казачья группа (4 декабря 1907 г.) предложила пополнить комиссию пятью депутатами от казаков по указанию казачьей группы.

Харламов, мотивируя последнее предложение тем, что «внепартийная казачья группа одна только может указать тех лиц, которые наиболее пригодны к выяснению и разработке вопросов казачьего быта и казачьего законодательства, что эти вопросы будут разрабатываться самой казачьей группой, и ее мнение и предположения должны будут защищаться в комиссии теми, кого она уполномочит для этого». Харламов просил два места для донцов, одно для терцев и кубанцев, одно для оренбуржцев и уральцев и одно для сибирских казаков всех войск.

Харламов был поддержан кадетами и трудовиками. Гучков отстаивал предложения октябристов и полагал при этом, что «Дума должна быть совершенно свободна в выборе казачьих представителей», ибо последние «должны рассматривать казачьи интересы с точки зрения государственных интересов, а не специально казачьих…». От имени умеренно правых Гучкова поддержал граф Бобринский 2-й, признавший право на участие в комиссии лишь за казаками из правых партий, а не от казачьей группы. Лишая права рекомендации казачью группу, Бобринский счел долгом расшаркаться пред казачьими войсками, которые «служат самым сильным оплотом нашему государю от врага внешнего и еще более лютого – врага внутреннего». Пуришкевич, от имени правых, поддержал Гучкова, полагая, что все члены Думы «в достаточной степени осведомлены о нуждах казачьих».

Напрасны были возражения Харламова и Бардижа. Последний доказывал, что правые должны голосовать за казачьих кандидатов, если они искренно, устами Бобринского, преклоняются пред казачеством. Дума приняла предложение октябристов и избрала (11 декабря 1907 г.) двух донцов: Кадацкова и Кирьянова, терца Тихонова и оренбуржца Шеметова. Последний был прогрессистом, Тихонов – октябристом, а оба донца – правыми. Смысл голосования заключался в том, что правооктябристская Дума не пустила в комиссию по государственной обороне левых донцов. Такова была благодарность правительства и правых за жертвы, понесенные казачеством в эпоху революции 1904–1906 гг. Революция была подавлена руками казачества, и с ним можно было не церемониться.