Роман без названия - [25]

* * *

Сейчас…

— Мели, так это была ты?… Тогда в Заколдованном Доме, — он отогнал туман воспоминаний.

Рысь стояла рядом. Себастьян наклонился вперед. Его пальцы скользнули по той лапе, которую когда-то разорвал оборотень. Шелковистая шерсть мягко льнула к коже.

Рыси уже не было.

Под его пальцами извивался гигантский серебристый уж, который тут же заскользил прочь. Он остановился у зеркала, свернулся кольцами.

Над этим местом воспарила совка. Она облетела комнату. Себастьян встал. Птаха приземлилась на его вытянутую руку, осторожно обхватив палец когтями. Светло-коричневая полоса тянулась по её спине. Янтарные глаза внимательно следили за ним.

* * *

Тогда…

Это произошло в восьмом классе. С неба светила полная луна.

Каждое полнолуние с тех пор, как они узнали секрет Игоря. Они все вместе гуляли по окрестностям в звериных формах: Лекс — лось, Каникс — черный пес-полукровка, Сергей — крыса, а Игорь, как всегда, волк-оборотень.

Ведь всем известно, что вервольфы, в отличие от других оборотней, проявляют агрессию только к людям.

Ветер донес до них чей-то нежный волнующий аромат. Волк-оборотень бросился вперед и вниз, по склону холма, там виднелось четыре девичьих силуэте.

Как назло лось запутался рогами в ветвях кустарниках. Сергей куда-то исчез. Себастьян преградил оборотню дорогу. Они сцепились, покатившись вниз по склону.

Волк всегда сильнее собаки, даже собаки полукровки (наполовину волка). Оборотень брал верх. Его клыки сжали горло пса. Сквозь густую шерсть они подбирались к нему все ближе и ближе. Вот они уже царапнули кожу. Ещё немного и мертвая хватка сдавить горло пса.

Неожиданно волкодлак разжал челюсти, взвыв от боли. Маленькая серая совка заходила на второй круг, целясь ему в глаза. Она нещадно драла своими маленькими коготками морду зверя. Полукровка успел разглядеть светло-коричневую полосу у неё на спине прежде, чем она ускользнула от грозно щелкнувших челюстей оборотня.

Пёс тоже старался не упустить случая.

Оборотню теперь приходилось нелегко: его на пару терзали полукровка и совка.

В этот раз птичке не повезло. Изловчившись, оборотень поймал её крыло и сжал его. Что-то хрустнуло.

Совка была такой маленькой, что волк запросто заглотил бы её целиком. И разжав челюсти, он изготовился сделать именно это. Но она смело клюнула его в нос. «Добыча» оборотня ускользнула от него: серый комочек прыгал по земле.

Подоспела подмога: рога лося сбросили оборотня, прижали его к земле. Отряхнувшийся, полукровка поднялся и крепко сжал горло волкодлака. Откуда-то выскочила Натали. Тряхнула светло-русыми короткими кудрями. Она смотрела на эту картину широко распахнутыми от ужаса небесно-голубыми глазами. Подхватила прыгающую по земле совку (та не могла взлететь из-за сломанного крыла) и, прижав её к себе, поспешила исчезнуть.

Четверо друзей тогда здорово посмеялись утром. У Игоря ещё всё лицо было исцарапано. А Линкс почему-то оказалась в больничном крыле с переломом.

* * *

Сейчас…

— Это была ты? — Себастьян провел пальцами по шелковистым перьям. Он сжал птицу в кулаке (она как раз туда поместилась) и прижал к сердцу. По его пальцам пробежали серебристые искры. Он прижимал к себе уже не совку, а невысокую девушку. — Это всегда оказывалась ты?! И ты ещё смеешь думать, что я откажусь от тебя? Да, ни за что! Как долго ты работала над этими формами?

— Пусти, — Мелисса отступила на несколько шагов. — Нисколько! Понимаешь, нисколько! Это врожденное, — Каникс с трудом заставил себя сосредоточиться на её словах: она была ещё более соблазнительна и прекрасна, чем всегда. Только вот в глазах страх. Так она боится его потерять? Наивный ребенок. — Зверомагия не случайно под запретом. Оба мои родители были зверомагами. И вот… Эта способность начала проявляться ещё в детстве, почти с колыбели… Я… в отличие от своих родителей и тебя, то есть обычных зверомагов, я нуждаюсь в превращениях… почти как… Это очень близко к оборотничеству, только не зависит от фаз Луны. Но не превращаться я не могу. Иногда у меня появляются новые формы… Просто смотри, ничего не говори и самое главное не бойся, — казалось она вот-вот разрыдается. — Садись.

На полу застыл забавный невысокий зверёк с длинными серповидными когтями. Его покрывала густая коричневая шерсть, свисавшая бахромой. По бокам вместо белых полос тянулись еда заметные светло-коричневые. Большая кунья голова. Зверь зевнул, демонстрируя ряды острых хорошо развитых зубов, и прошёлся по комнате, смешно переваливаясь, словно прихрамывая.

Себастьяну же было не до смеха. Он застыл в кресле, напрягшись: росомаха. Она самый опасный зверь, не привыкший отступать. С ним предпочитают не связываться. Даже медведь, который раз в десять, если не больше, тяжелее её, старается не поворачиваться к росомахе спиной. Собаки часто отказываются идти на этого зверя. Если голод вынудит, она справиться и с лосем. Росомаха не отступит и перед человеком, защищая себя.

Аккуратные ушки двигались на лобастой голове, чуткий нос вздрагивал. Зверь двигался по спирали, она всегда так ходит, приближаясь. Росомаха подошла вплотную, осторожно поставила лапы (одну на руку, другую на колено), стараясь «не разрезать» слабую человеческую плоть острыми когтями. Мужчина взял её под этими когтями. Поднял Мелиссу, застывшую на месте зверя, и сам встал.