Рив - [2]

— Я шлюха, сэр, я шлюха! — с готовностью выкрикнул омежка, хватая губами воздух. — Пожалуйста, пожалуйста! — он снова заплакал, и слёзы прочертили дорожки по пунцовым веснушчатым щекам.

Страдают не только омеги, это лишь видимая часть айсберга. Любой альфа по природе своей — собственник с высокоразвитым инстинктом защищать, потребностью оберегать единственного любимого. Не сложно догадаться, как разрушается сознание воина после нескольких таких «случек». Это хуже войны…

Не желая наблюдать разыгрывающуюся сцену, Рив откинулся в кресле, позволяя настойчивым губам Слейна присосаться к своему члену, и запустил пальцы в его белокурые волосы. Сладострастный анус Крейга тем временем уже ласкал юркий язычок молодого альфы, имени которого Рив пока не запомнил, поскольку тот недавно присоединился к их группе. Рив лениво раздвинул ноги на случай, если Слейну вздумается трахнуть гостеприимный зад лучшего друга, и закрыл глаза.

Наверное, он тоже безнадёжен, — мелькнула отстранённая мысль. Во всяком случае, образ златокудрого мальчишки, преследующий его все пятнадцать лет войны, в последнее время всё реже возникает перед глазами, смешиваясь с бесчисленными зарёванными личиками побывавших под ним молоденьких омег. Он бы женился на одном из них из жалости. Но слабая тень надежды всё ещё теплилась в огрубевшем сердце, хоть и таяла с каждым напрасно прожитым днём.

* * *

Рассвет встретил Рива мягкими лучами, струящимися из окна гостиницы, и едва уловимым благоуханием с лёгкими нотками ванили и мяты. Не открывая глаз, альфа с наслаждением втянул носом воздух, и внезапно почувствовал, как тело бросило в жар, сердце застучало в бешеном ритме, а член восстал, поднимая тонкую простыню, прикрывающую обнажённые бёдра.

«Мой!» Инстинкт ураганом накрыл рассудок, и Рив вскочил сразу на ноги, дико вращая глазами и неистово вдыхая исчезающий аромат… своего истинного! Сквозь бурю ощущений он попытался проанализировать головокружительные чувства. Предназначенный ему омега находился в этом городе и — никаких сомнений — был накануне течки!

В окно влетел очередной порыв ветра, и нежный фимиам совсем растворился, смешавшись с горьковатыми и резкими запахами пыльной улицы и готовящейся пищи, цветущих садов и чужих парфюмов. Город пестрел множеством ароматов, но альфу обмануть невозможно. Пусть на это уйдёт сколько угодно времени и сил — несмотря на ветреную погоду, он найдёт омежку в этом громадном задымлённом мегаполисе; непременно отыщет своё драгоценное синеглазое чудо среди сотен тысяч других.

Рив стал кое-как натягивать тесные штаны, одновременно пытаясь обуться, схватить рубашку и меч. Проклятье… сегодня он обязан присутствовать на смотринах очередного несчастного, которому не посчастливилось найти мужа до первой течки. К чёрту, он туда не пойдёт! Ничто не остановит альфу на пути к его истинному омеге.

Маленький мой… я уже спешу к тебе. Если придётся жестоко оплатить провинность, я охотно приму наказание. Но это будет потом. После того как сожму тебя в объятиях и загляну в любимые глаза, прикоснусь к сладким губам и сделаю своим единственным. Ты ведь тоже скучал по мне, малыш, правда?

* * *

Выйдя из приёмной Центра репродукции, Нейтон встретился с ожидающим лазурным взглядом сына. Через силу сглотнул удушающий комок в горле и отрицательно покачал головой.

Лем побледнел и обнял себя дрожащими руками.

— Их было четверо… — прошептал подавленно, — не пятеро, а четверо. Чтобы выбрать меня, даже не собралось нужное количество альф!

— Сыночка, не говори так, — едва сдерживая слёзы, проговорил Нейт, усаживаясь рядом и крепко обнимая сына. — Ты у меня самый красивый! — охватив ладонями очаровательное личико, залюбовался совершенными утончёнными чертами. — Так похож на отца… а знаешь, каким он был красавцем?!

— Отец погиб во славу Империи! — с неожиданной злостью выпалил Лем. — Знал бы он, что его смерть будут компенсировать ценой унижения его сына!

— Замолчи! — испуганно прикрикнул Нейтон. — Не хватало ещё в темницу угодить, — прошипел почти неслышно.

— Уж лучше в темницу… — одними губами промолвил Лем.

Нейт настороженно осмотрелся по сторонам в поисках чужих ушей, но, заметив отчаяние в глазах мальчишки, вздохнул и ласково привлёк его к себе.

— Малыш, альфы ещё могут сказать своё слово… когда придёт время, — он до крови закусил губы, не веря, что произносит подобное: — А если нет — им же хуже. Надо просто пережить…

Лем снова задрожал и, утешая, укачивая в объятиях своё дитя, Нейт натянуто улыбнулся:

— А потом встретишь своего истинного. Как ты там рассказывал — аметистовые глаза и шрам на щеке?

— Да! — всхлипнул Лем и зажмурился, пуская по личику крупную слезу. — Через бровь и всю правую щёку. А ещё он очень красивый… большой… и сильный!

— Вот видишь, малыш, — Нейтон поцеловал золотистые кудряшки сына. — А если бы тебя кто-то выбрал, это было бы навсегда. Надо дождаться, — сердце разрывалось от мучительной боли, — перетерпеть…

* * *

Через два дня у Лема началась течка. Обработав кожу сына спреем, нейтрализующим запах, чтобы встречные альфы не преследовали первотечного омегу по дороге, Нейтон отвёл мальчика в Центр репродукции. Пока служащие готовили его к оплодотворению, группе избранных альф, что присутствовали на смотринах, дали сигнал срочно прибыть в назначенное место.