Ритмы Сарматии - [5]

славяне отождествляются с савроматами («От сих убо татар монгаилов

изъидоша сии татарове иже суть к нам, савроматом, пришельцы…»[127,

Ч.I, Л.5]). Более взвешенным был взгляд официального историографа Им-

перии Н.М. Карамзина, который скомпилировал данные античных источ-

ников о савроматах и сарматах, не высказываясь об их этнической при-

надлежности и вполне определённо отмежевывая от славян [542, С.6–9].

Развитие сравнительно-исторического языкознания в западноев-

ропейской науке, и особенно, интерес к арийской проблеме позволили

Цейссу сделать вывод об ираноязычности скифов и сарматов [544, С.69].

Монографически история дославянского населения России в этот

период почти не исследовалась. Официальная парадигма, выражавша-

яся триптихом «самодержавие, православие, народность», предусматри-

вала в основном изучение славяно-русских и церковных древностей.

Вместе с тем, в работах Г. Эйхвальда рассматривалась древняя история

южнорусских степей и делались попытки локализации савроматов и сар-

матов по свидетельствам Геродота и Страбона [544].

В XVIII – первой пол. XIX вв. начинается перевод на русский язык

сочинений античных авторов, содержавших сведения о савроматах и сар-

матах. Так в 1774–75 гг. в переводе И. Алексеева вышла «Историческая би-

блиотека» Диодора Сицилийского; в 1774 г. в Санкт-Петербурге – перевод

«Римской истории» Веллея Патеркула; в 1836 г. в Одессе – перевод «Объ-

езда Эвксинского Понта» Флавия Арриана, выполненный А. Фабром.

В XVII в. в Восточных губерниях России начались массовые граби-

тельские раскопки курганов, давшие первую примитивную информацию

12

об их устройстве и характере погребального инвентаря. Часть из них попа-

ла в коллекцию голландского любителя древностей Николаса Корнелис-

зоона Витсена и опубликована в 1785 г. в третьем издании его книги «Noord

en Oost Tartarien» [452, С.102–106, Рис.1–4]. Некоторые вещи, изображённые

на таблицах 1 и 2, находят прямые аналогии среди сарматских древностей

[452, Рис.1, 2]. О возможности происхождения части находок бугровщиков

из сарматских погребений свидетельствуют и фиксируемые ныне следы

массового разграбления курганов сарматской знати в Приуралье. Станов-

ление Российской Империи, культурные преобразования Петра I привели

к первым попыткам археологических исследований в стране. В результа-

те петровских указов 1718 и 1722 гг. Санкт-Петербургская Кунсткамера

получила от Сибирского губернатора золотые изделия из грабительских

раскопок курганов, составившие основу так называемой «Сибирской кол-

лекции» [1186, С.119, 126–127]. При этом ряд экспонатов этой коллекции,

явно относящихся к исследуемой нами эпохе, не находит аналогий в син-

хронных древностях Алтая и Сибири, исследованных сейчас достаточно

полно. Они весьма близки находкам из коллекции Н.-К. Витсена и ранне-

и среднесарматских курганов Приуралья, Нижнего Дона, Кубани и Сред-

ней Азии [1186, Рис. на С.25; 1357, Il . 60–61]. В течение XVIII–XIX вв. рос-

сийская археология постепенно эволюционировала от кладоискательства

к науке. Присоединение Крыма и Предкавказья, хозяйственное освоение

Таврии в результате деятельности Екатерины II способствовали разви-

тию античной археологии. Раскопки в 1763 г. генералом Мельгуновым

скифского кургана Литая могила под Елисаветградом положили начало

скифской археологии. Интерес к скифским древностям возрос после рас-

копок П. Дюбрюксом кургана Куль Оба в 1830 г. и массовых грабительских

раскопок курганов в Северном Причерноморье. Появились первые своды

археологических материалов А.Б. Ашика и Стефаниди [1186], в которых

фигурировали и савромато-сарматские древности, не получившие, правда,

соответствующей культурной атрибуции. Исследование степных древно-

стей эпохи раннего железа на юге России дало материалы к их абсолютной

и относительной хронологии, данные о погребальном обряде, позволило

отработать методику раскопок степных курганов вручную.

В целом начальный этап изучения савроматов и сарматов можно

считать дилетантским. Ценность исследований, выходивших в это вре-

мя (кон. XVI – сер. XIX вв.), заключается в основном в постановке про-

блемы происхождения и этнолингвистической принадлежности древ-

них степных племён Юга России и отработке методик археологического

исследования классических и степных древностей.

13

2. ОТКРЫТИЕ И ЭТНИЧЕСКАЯ АТРИБУЦИЯ

САВРОМАТО-САРМАТСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

М.И. РОСТОВЦЕВА И ЕЁ НАУЧНОЕ ЗНАЧЕНИЕ

(ВТОРАЯ ПОЛ. XIX – ПЕРВАЯ ЧЕТВ. XX В.)

Начало второго этапа в изучении сарматов характеризуется нако-

плением массового археологического материала к проблеме. Объедине-

ние крупнейших археологов в составе археологических обществ, созда-

ние в 1846 г. Русского археологического общества, а в 1859 г. – Импера-

торской археологической комиссии, «ликвидация археологической без-

грамотности» в ходе первых археологических съездов резко улучшили

качество описания археологического материала. В публикациях второй

пол. XIX в. благодаря квалифицированному описанию можно выявить

серию погребений, которые можно атрибутировать как савроматские,