Рискованное путешествие - [20]

— Терпеть не могу толстосумов, — язвительно сообщила ему Карин.

— В самом деле? — Кент удивленно поднял брови.

Она энергично кивнула.

— Да! Мне не нравится сама аура богатства, которая их окружает. Скорее, — она сделала выразительную паузу, чтобы придать значение своим словам, — я предпочла бы простого и неотесанного фермера с кучей денег, который не умеет им найти применение, как это сделал бы образованный человек прекрасного происхождения с рундуками, полными бриллиантов. Такие люди, надменно сознающие свое превосходство и недостижимые для простых смертных, могут оказаться просто невыносимыми в семейной жизни, когда и за короткое время способны нагнать скуку! — заявила она и собиралась оставить Кента Уиллоугби, когда он засмеялся и схватил ее за руки.

— Вы имеете в виду меня? — спросил он, по-видимому, чем-то обрадованный.

— Знает кошка, чье мясо съела, — едко ответила Карин.

— Откуда вы узнали, что у меня прекрасное происхождение? Но я вынужден сообщить вам, что мои рундуки не ломятся от бриллиантов, — с шутливым сожалением сказал он. — Где-то в банковских сейфах припрятано кое-что из фамильного наследства, и сам банковский счет у меня в порядке. Что ж, можете называть меня толстосумом, если вам нравится. Но поскольку я не представляю вашу цель, то не имеет смысла и говорить обо мне, не так ли? — закончил он с какой-то горькой радостью.

— Вот именно! — И Карин нетерпеливо высвободила свои руки.

— Однако вы меня интересуете некоторым образом… Я уже говорил об этом. И когда мы окажемся в Австралии, я мог бы оказаться полезным для вас. У меня тоже там много друзей. У меня даже есть небольшое стадо овец и ранчо с очень удобным домом. Мужчина, который приглядывает за ним, женат на очень красивой женщине, и я уверен, что ей понравилось бы, если бы вы остановились там на некоторое время. По временам ей становится тоскливо на ранчо, а ваше появление внесло бы оживление и разнообразие в ее жизнь. Что скажете? Могу я связаться с ней из Сиднея и сообщить, что посажу вас на поезд?

— Нет, благодарю вас, — сухо и подчеркнуто вежливо ответила Карин. — В этом нет необходимости.

— Жаль! — Он задумчиво смотрел на девушку, и его зеленые глаза подернулись дымкой воспоминаний. — В вашем возрасте Сара была удивительно похожа на вас… Думаю, она по-прежнему невероятно хороша, хотя я долго ее не видел… Однако она принадлежит к тому типу женщин, которые долго не старятся.

Строго поджав губы, Карин спросила:

— Вы пытаетесь сказать мне, что я невероятно хороша и что у меня тип лица, который мало меняется с возрастом?

Кажется, он удивился, а затем смертельно оскорбился.

— Господи, конечно же нет! Я хочу сказать… — он слегка замялся, словно только что осознал невольную грубость своего ответа, — хочу сказать… скорее, хотел сказать, что вы так же колоритны, как и она… и временами, когда я смотрю на вас, я вспоминаю ее. Она была самой обворожительной дебютанткой на сцене, когда появилась на ней впервые десять лет назад, и, если бы не вышла так поспешно замуж, с легкостью могла бы добиться огромного успеха или выйти замуж за гораздо более состоятельного человека, чем ее муж. В то время, когда они поженились, он находился в очень затруднительном положении, осложненном большими долгами. — Кент так плотно сжал губы, что его рот казался тонкой линией.

— Поэтому вы предложили ему работу у себя в поместье в Австралии, и он забрал вашу прелестную подругу Сару в эту глушь? — сказала Карин, не удержавшись от ядовитой нотки.

Уиллоугби кивком подтвердил ее предположение, не разжимая губ.

— И единственная причина, по которой время от времени вы удостаивали меня своим вниманием, а в другие моменты не испытывали удовольствия от моего пребывания на «Ариадне», это то, что я отчасти… отчасти напоминаю вам некую самую очаровательную дебютантку. — Карин скорее утверждала, чем предполагала, и в ее голосе звучали колкость и отвращение.

Человек, так близко стоящий рядом с ней, немного расслабился.

— Вот как? — удивленно спросил он, как будто и сам не знал ответа.

— Это просто бросается в глаза!

— Вот как? — повторил он, очевидно, забавляясь.

— Это также объясняет, почему вы так невзлюбили меня. Почти наверняка эта красавица Сара сделала нечто такое, что крайне огорчило вас, и мне кажется, вы так и не простили ее, — сказала Карин, демонстрируя невероятную для ее возраста проницательность.

Она посмотрела на Кента так, как будто сама сейчас еще больше не одобряла его и даже ненавидела еще больше, чем он сам не любил ее, — как будто даже его близость оскорбляла девушку.

Карин отодвинулась.

— Думаю, что Саре повезло, — сказала она. — Повезло потому, что она не вышла за вас замуж, и потому, что, видимо, вполне хорошо устроилась в Австралии, хотя вы надеялись на обратное. И если вы едете к ней, чтобы потревожить ее, попытаться оживить воспоминания…

Его лицо снова окаменело.

— Замолчите! — гневно приказал он. — Вы не знаете, о чем говорите!

Карин вложила во взгляд глубокое отвращение:

— Разве? А мне кажется, знаю! И одна вещь, которая меня радует, это то, что Австралия — огромная страна и существует очень малая вероятность того, что мы с вами там столкнемся! Вы пойдете своей дорогой, а я — своей. И я даже не желаю больше разговаривать с вами. — Девушка попятилась от него, как будто он внушал ей крайнюю неприязнь.