Римское сумасшествие - [32]

Я посмотрела на часы.

– Сегодня же только вторник, а на часах уже восемь вечера, и эти люди только собираются ужинать? А как насчет того, что завтра на работу или в школу? Господи, Дэниел в это время уже лежал бы на диване и смотрел какой-нибудь матч.– Если честно, то со стороны я словно была старой пенсионеркой, ожидающей, когда же наконец на почту придет моё пенсионное удостоверение.

– Он уже дал о себе знать?

– Если это можно так назвать...– хмыкнула я, доставая телефон с смс и протягивая его экраном к ней.

Эви, мне надо знать, в какую химчистку ты отнесла мою одежду.

Дэйзи нахмурилась и похлопала меня по плечу.

– Вино. Нам срочно надо выпить.

Она знала хозяйку, так что нас пропустили буквально в течение нескольких минут, и усадили за один из скрытых от посторонних глаз столик, украшенный небольшими свечками. Я начала думать, что моя подруга управляет этим городом. Оглядев посетителей за другими столиками, я рассматривала то, какие блюда они заказывают, и, возможно, ненароком слишком громко застонала.

Когда подошел официант, Дэйзи отказалась брать меню и спросила:

– Ты не возражаешь, если я сделаю заказ за нас двоих?

– Вперед. – Я была в паре мгновений от того, чтобы начать жевать пармезан, стоявший на столе и одновременно начать грызть угол стола.

– Превосходно Мы начнем с буйвола моцарелла [Буйвола моцарелла – моцарелла, сделанная из молока итальянского средиземноморского буйвола – прим. пер.] с теплыми сушеными томатами и соусом песто, и также baccalà croquettes [вяленая треска]. А затем тальолини [итальянские макаронные изделия], закрашенные чернилами каракатицы, с креветками и луком-шалотом, равиолли с говядиной, а потом мы попробуем поленту [Полента – итальянское блюдо из кукурузной муки – прим. пер.] с говядиной и летними трюфелями. Bene, grazie.

– Как много народу присоединится к нам во время ужина? – Рассмеялась я, отламывая кусок от батона теплого, хрустящего хлеба.

Она засмеялась:

– Порции не такие уж большие. Кроме того, здесь всё делается не спеша. Ты сидишь, ты пьешь, ты смеешься и пьешь еще – и самое главное, ты наслаждаешься жизнью. Как-то вечером, ужин продолжался четыре с половиной часа. – Я удивленно взглянула на нее. – Было очень много вина.

– Хотя всё это и звучит очень заманчиво, я должна позвонить своему адвокату рано утром. Так что мне надо быть в форме.

–Я думаю, что тебе нужно что-то острое. Что-то, что можно приставить к яйцам Дэниела.

Я раздраженно покачала головой.

– Не могу поверить, что единственное, чем он поинтересовался за всё время, что я здесь нахожусь, это его рубашки.

– Возможно, он просто всё еще лежит на своей секретарше. – Я поморщилась, отчего Дэйзи сразу извинилась. – Слишком рано? Прости.

– Нет, думаю, ты права. Вообще, это даже не особо-то меня беспокоит. Наверное, звучит странно, знаю, но, думаю, что во всей этой ситуации меня бесит только одно – ложь. И если он врал мне обо всем этом, кто знает, о чем еще он не рассказывал. Как много женщин у него было? Сколько лет всё это могло продолжаться? – Она кивнула, подавая мне еще один кусок хлеба. И мне пришлось говорить с набитым ртом. – Для меня это выглядит так: вот парень, парень, которого ты знаешь с девятнадцати лет, парень, о котором, казалось бы, ты знаешь лучше любого на свете, а затем бац...В один прекрасный день, ты обнаруживаешь, что у него есть тайная жизнь.

– На самом деле, у его пениса была тайная жизнь, – промычала Дэйзи, а я, как ни странно, расхохоталась. Вытерев слезы, я задумалась о том, смогу ли я прекратить плакать, если буду всё время смеяться. – Прости, что заговорила об этом. – Произнесла Дэйзи, протянув ладонь и похлопав меня по руке, отчего стало понятно, что её одурачить мне не удалось.

Я взглянула на нее со слезами на глазах, затем промокнула их в последний раз салфеткой.

– Не хочу портить такой восхитительный итальянский вечер или великолепный ужин мыслями о нем. Хотя бы не сейчас. После того, как я поговорю с адвокатом, мне обязательно потребуется то вино.

– Хочешь знать, о чем следует разговаривать в такой красивый итальянский вечер за великолепным ужином?

– О чем?

– О твоем первом рабочем дне! – Она расплылась в большой и чокнутой улыбке. – Мы наконец-то перевезли все вазы в студию. Ты рада?

– Еще бы. Я да, я очень. Завтра после вина адвоката мы обязательно выпьем вина за вазы.

– Идёт. А теперь расскажи мне о портрете, который ты принесла домой.

– Домой?

Она пожала плечами:

– Это там, где стоит картина.

Я рассказала про группу начинающих художников, которых я встретила на рыночной площади; о том, что все их картины были похожи друг на друга кроме одной.

– Я просто не могла оставить её там, потому что в этом случае она отправилась бы прямиком в мусорный бак. Когда она сказала, что я могу её взять себе, я именно так и поступила. Даже не знаю почему.

Дэйзи какое-то время пристально смотрела на меня, в её глазах отражалось пламя свечи.

– Теперь у тебя есть новая карта, а еще мы поменяем в твоем телефоне тарифный план на международный. Затем на повестке дня поход в художественный магазин. – Она подняла руку, как только я открыла рот, чтобы возразить. – Никаких оправданий, Эвери. Если я узнаю, что тебе что-то нужно, то лично куплю это для тебя, но я знаю, что в этом плане ты довольно избирательна.