Если бы цвета можно было попробовать
Ледяной поток ветра коснулся бледного лица Тобиаса Шиндлера, заставляя его вздрогнуть. Кто-то, должно быть, открыл окно в классе. Якоб Дюрлинг, его сосед по парте, уже примерно пять минут шуршал бумагами, постоянно дёргая ногой. Тобиас чувствовал это по шатанию парты.
Господин Хальбэк, находящийся в нескольких метрах от Тобиаса, читал своим скрипучим, а иногда и слишком высоким голосом лекцию о Второй мировой войне. Он не стоял на месте, а спокойно ходил туда-сюда, о чём говорил тихий скрип его ботинок по полу.
Слева от Тобиаса ученик боролся с заложенным носом, однако вместо того, чтобы высморкаться, он шмыгал каждые тридцать секунд. Неприятный звук.
Хоть Тобиасу и не удавалось полностью игнорировать весь этот шум, он всё равно не обращал внимания ни на что из этого. Его лицо было слегка наклонено в сторону, где, как он догадывался, сидела девушка. Единственное, что парень знал о ней — это её мягкий и обычно немного дрожащий голос и прекрасный запах. Тобиас не знал, как выглядит девушка: тёмная или светлая у неё кожа, худая она или толстая, даже не знал, симпатичная она или уродина. По правде говоря, Тобиас даже не знал, что значит симпатичная, а что — уродина.
Конечно, за все эти годы он создал собственные стандарты красоты, но они не имели ничего общего с внешним видом. Парень был вынужден судить по другим критериям.
Тобиас сразу же узнавал её по запаху, если девушка находилась в непосредственной близости рядом с ним; если шёл в облаке её аромата — цветочного, как благоухание свежесрезанного жасмина. Когда около года назад молодой человек приехал с родителями в этот маленький городок, директор поручил девушке показать ему школу. Во время этой короткой и крайне напряжённой экскурсии Тобиас чувствовал себя неловко, боясь быть для этой девушки обузой. Он ненавидел это чувство, и всё же, ввиду обстоятельств, ему приходилось каждый день доставлять неудобство окружающим.
С тех пор они так и не поговорили, и всё же её цветочный аромат, который он почувствовал, когда девушка до него дотронулась, и её мягкий голос были незабываемы.
С того времени Тобиас каждый день с нетерпением ждал момента, чтобы снова услышать этот голос. Но девушка, к сожалению, очень редко отвечала на уроках. В общем, она казалась очень тихой и ненавязчивой, ведь даже в суете во дворе школы он её никогда не слышал.
Её зовут Анна. И Тобиас считал, что не существует имени, которое подходило бы ей больше, чем это. Анна. Это слово было для него подобно густому сиропу, который сладко ложится на язык.
Анна Бахманн сидела через один ряд слева от него. У Тобиаса не было возможности видеть, что девушка слегка повернула голову в его сторону. Собственно говоря, он не мог видеть ни её, ни что-либо ещё, потому что Тобиас жил в мире, полном темноты.
Это была одна из многочисленных причин, почему Анна, полностью погрузившаяся в свои мысли и жующая конец карандаша, и даже не заметившая, что опять смотрит на молодого человека, так им восхищалась. «Слепота, — снова сказала она себе. — Интересно, каково это?» Девушка имела об этом представление, знала, что это значит на словах. Но знала ли она это в действительности? Могла ли она хоть немного представить, каково это — жить без зрения? Просто не обладать чувством, на которое она и все остальные люди полагаются больше всего. Нет. Анна была уверена, что не может себе этого представить. Она слишком мало знала об этом и принимала эту ситуацию, особо не задумываясь, пока впервые не встретилась с Тобиасом. Он был того же возраста что и она, и это больше всего её шокировало.
Анна предполагала, что люди, скорее всего, посмеялись бы над ней, если бы узнали, что она ещё в день их первой встречи завязала себе глаза шарфом и с тонкой палочкой из бамбука попыталась пройтись по дому. В результате у нее на лбу появилась большая шишка, а на полу — разбитая ваза. Видимо, этому делу с палкой надо учиться, а девушка была в этом не особо талантлива.
Однако Анна не собиралась сдаваться — напротив. До сегодняшнего дня она повторяла эту процедуру как минимум дважды в неделю.
Девушка хотела почувствовать себя так же, как чувствовал себя Тобиас. Она хотела узнать, как он воспринимает окружающий мир; как воспринимаются вещи, когда ты не можешь их видеть, а только чувствуешь. Эти открытия были для неё непривычными, местами даже пугающими. Тем не менее, ей снова и снова хотелось испытать это чувство. Но ощущения от неудач накатывали на Анну, словно лава. Она никогда не сможет почувствовать то, что чувствует Тобиас, потому что в любой момент может снять с глаз повязку. Что для Тобиаса до конца жизни останется невозможным. Эта мысль расстраивала девушку, по крайней мере, с одной стороны... а с другой, не обладал ли Тобиас невероятным даром? Он мог судить, опираясь на своё сердце и свои инстинкты, не поддаваясь влиянию внешних факторов. Если говорить начистоту, то Анна из-за этого ему даже немного завидовала.
