Римский трибун - [59]

— Тем, у кого есть деньги, начхать на родину, — с горечью усмехнулся Кола. — Как только я заикнулся об увеличении торговых пошлин, в народном собрании подняли такой шум, что минут двадцать мне не давали раскрыть рта.

— Схватили бы крикунов и судили как изменников! — гневно сказал Чекко. — Я уверен, что половина из них продалась папскому легату.

— Кое-кого мы уже арестовали, — вмешался в разговор Конте. — Однако новый налог на соль вызывает недовольство не только у толстосумов. Многие бедняки отказываются служить в армии. Их семьи опять голодают.

— Положение с хлебом отчаянное, — вздохнул трибун. — Мало того, что нам не дали собрать урожай. Отряды Шарретто, Колонна и Лукки Савелли продолжают грабить северные районы. Племянник папы — ректор Патримониума поддерживает мятежных баронов. Они отрезали республику от Пьемонта и Тосканы, где мы закупили зерно. А теперь еще папский легат грозит Риму интердиктом. Скоро мы не сможем покупать продовольствие даже у союзников.

— Если папа объявит тебя отступником и подвергнет город интердикту, то Римской республике придет конец, — заметил Чекко.

— Дело не столько в папе, а в том, что нам не удалось укрепить благосостояние римлян, — возразил трибун. — Сопротивление грандов и курии растет. Война с ними подрывает торговлю и приносит разорение ремесленникам. Римляне сумели устоять перед натиском врагов, но сумеют ли они устоять перед голодом?

— Неужели нигде нельзя достать хлеб? — с надеждой взглянул на Колу Конте.

— Генуэзцы обещали помочь. Постараемся использовать каждую возможность. — Трибун положил руку на плечо юноше. — Тебе придется сегодня выехать с отрядом в Чивита-Веккиа. Хорошенько укрепи город, будешь там подестой. Помни — это важнейший порт, через который мы можем получать продовольствие.

— Вы доверяете мне такой пост! — Конте смущенно зарделся. — Не сомневайтесь, я скорее погибну, чем впущу туда баронов.

— Неужели ты думаешь, что генуэзские купцы осмелятся нарушить интердикт, если папский легат осуществит угрозу? — подходя к мужу, спросила Нина.

— Легат — это еще не папа, — ответил Кола. — К тому же до моего отлучения дело, возможно, и не дойдет. Я собираюсь пригласить архиепископа Раймондо вновь стать моим соправителем. Если старый пень не заартачится, мы получим передышку и сможем запастись продовольствием.

— Провести курию не так просто. Да и поймет ли тебя народ? — негромко произнес старый Франческо. — Впрочем, другого пути все равно нет.

* * *

— Послушай, Бернардо, что за дрянь ты ставишь вместо верначчи? Неужели в твоей харчевне нет даже приличного вина? — Пандольфуччо ди Гвидо с гримасой отодвинул от себя кружку.

— Это лучшее, что я могу предложить, — со вздохом ответил трактирщик. — Вы же знаете, как трудно с продуктами. Поля Кампании вытоптаны, сады и виноградники пришли в запустение.

— Но твой брат трибун, кажется, мог бы достать для тебя.

— Об этом с ним лучше не разговаривать, — махнув рукой, помрачнел Бернардо. — Однажды я попросил достать дюжину бочонков, так он при всех обругал меня скотом.

— Странный человек. Не помочь родному брату, — пожал плечами землевладелец.

— Трибун сам теперь пьет лишь воду, — сказал ткач Симоне, сидевший с приятелями в углу траттории. — Дворцовые запасы переданы по его приказу домам для сирот.

— Он на всем экономит, ведь солдатам нужно платить, а денег нет, — сказал зеленщик Кафарелло. — В Капитолии даже поваров уволили.

— Ну, это вряд ли поможет, — усмехнулся консул цеха красильщиков, расположившийся рядом с Пандольфуччо ди Гвидо. — Не надо было ротозейничать раньше. Зачем отпустил на свободу грандов-заговорщиков? Не было бы войны, всего было бы вдоволь.

— Сейчас вы умно болтаете, — возразил Паоло Буффа, поддерживая забинтованную руку. — А тогда первые хлопотали за грандов.

— После победы над Колонна, он мог бы расправиться с мятежниками, — проворчал Пандольфуччо. — Только вместо того, чтобы вести армию на Палестрину, ваш Кола заявил, что навсегда вкладывает меч в ножны.

— А теперь он облагает всех налогами и отбирает имущество у людей, которые наживали добро честным трудом, — раздраженно добавил его сосед.

— Налоги еще можно понять, — пробасил из другого конца зала кузнец дель Веккио. — Но зачем ему понадобилось звать в Рим папского викария?

— Раймондо потребовал увеличить городской совет на тридцать девять человек. Он пытался протащить туда своих людей, — сообщил Кафарелло. — Хорошо, наши вовремя сообразили и выгнали их на другой день из Капитолия. Дело дошло даже до драки.

— По требованию викария Кола отказался от прав, предоставленных ему сабинцами и от вызова в Рим претендентов на императорский престол. Если так и дальше пойдет, нам скоро опять придется плясать под дудку кардиналов. — Кузнец с грохотом обрушил кулак на стол. — Клянусь богом, эти лживые святоши в мантиях не лучше грандов.

— Но ведь где-то надо брать деньги на армию, — возразил столяр Буффа. — Неужели трудно понять: он не хочет, чтобы папа наложил на город интердикт. Тогда мы не сможем доставать продовольствие.

— Интердикт, интердикт, — сплюнул на пол одноглазый исполин. — Боитесь вы этих интердиктов. Разве мы не можем выбрать себе собственного папу из римлян?