Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана - [192]

Собственно Египет Лагидов не простирался дальше вышеназванной Береники в стране троглодитов. Лежавшие дальше к югу поселения: «Охотничья Птолемаида» ниже Суакина и самое южное поселение царства Лагидов, позднейшая Адулида, называвшаяся тогда, кажется, «Золотой Береникой» или «у Сабы», далее, неподалеку от нынешнего Массау, Зула бесспорно лучшая гавань на всем этом берегу, — были всего лишь обычными береговыми фортами и не имели территориальной связи с Египтом. Позднейшие Лагиды либо утратили, либо добровольно оставили эти отдаленные поселения, и ко времени установления римского владычества государственная граница проходила для внутренней территории у Сиены, а на побережье — у Береники Троглодитской.

В этой области, которую египтяне никогда не занимали или давно оставили, образовалось либо в конце эпохи Лагидов, либо в начале империи крупное независимое государство, игравшее довольно видную роль, — царство аксомитов⁴⁴⁹, соответствующее нынешнему Габешу.

Название этого государства происходит от города Аксомиды, ныне Аксума, лежащего в сердце этой горной страны в восьми днях пути от моря, в местности, которая в настоящее время называется Тигрэ; гаванью ему служит уже упоминавшийся лучший складочный пункт на этом берегу — Адулида в бухте Массауа. Первоначальное население этой местности говорило, вероятно, на языке агау, который частично сохранился в неиспорченном виде до настоящего времени в отдельных южных районах и который принадлежит к той же хамитской группе, что и теперешние бего, сали, данкали, сомали, галла. Эта группа языков стоит, по-видимому, в такой же связи с языком египетского населения, в какой греческий язык — с кельтскими и славянскими языками. Таким образом, филологическое исследование находит черты сходства там, где история представляет глубокие различия. Но еще до того времени, для которого мы имеем первые сведения об этой земле, многочисленные семитские иммигранты, принадлежавшие к химьяритским племенам Южной Аравии, по-видимому, перешли узкий морской залив и ввели здесь в местное употребление свой язык и свою письменность. Старинный литературный язык Габеша, исчезнувший из народного употребления лишь много позднее римской эпохи, ге-ец, или, как он большей частью неправильно называется, эфиопский язык⁴⁵⁰, есть язык чисто семитский⁴⁵¹, а существующие еще теперь диалекты амгара и тигринья — тоже по существу семитические, лишь несколько испорченные влиянием более древнего агау.

О возникновении этого государства не сохранилось никаких сведений. В конце правления Нерона, а быть может и гораздо раньше, владения царя аксомитов на африканском побережье простирались приблизительно от Суакина до Баб-эль-Мандебского пролива. Позднее — точно эпоху установить невозможно — мы видим его соседом римлян на южной границе Египта; в то же время он вел войну на другом берегу Аравийского залива, в промежуточной области между римскими и сабейскими владениями, — следовательно, в Аравии занятая им территория непосредственно соприкасалась на севере с римской областью; сверх того, он господствовал над африканским берегом далее Аравийского залива, быть может, до мыса Гвардафуя. Неизвестно, как далеко простирались его владения от Аксомиды в глубь страны; Эфиопия, т. е. Сеннаар и Донгола, вряд ли принадлежала к его владениям, по крайней мере в раннюю эпоху империи; скорее надо полагать, что в то время царство Набата существовало рядом с аксо-митским.

Всюду, где мы встречаем аксомитов, мы находим их на довольно высокой ступени развития. При Августе египетская торговля с этими африканскими гаванями была не менее оживленной, чем с Индией. Царь имел в своем распоряжении не только войско, но и флот, о чем свидетельствуют его отношения с Аравией. Зоскала, царствовавшего в Аксомиде в эпоху Веспасиана, один греческий купец, побывавший в Адулиде, называет человеком честным и знакомым с греческой письменностью. Один из его преемников поставил в своей резиденции мемориальную надпись на общеупотребительном греческом языке, повествующую иностранцам о его подвигах. Сам он называет себя в ней сыном Ареса — титул, который цари аксомитов носили вплоть до IV в., и посвящает трон, носящий эту надпись, Зевсу, Аресу и Посейдону. Уже в эпоху Зоскала упомянутый иностранец называет Адули-ду благоустроенным торговым пунктом. Преемники Зоскала принудили бродячие племена арабского побережья соблюдать мир на суше и на море и установили сухопутное сообщение между своей столицей и римской границей, что имело немалое значение ввиду особенностей этой страны, для которой главную роль играли морские пути сообщения. При Веспасиане туземцам вместо денег служили кусочки меди, которые в случае надобности можно было дробить на части, римская же монета была в употреблении только у живших в Адулиде иностранцев; в эпоху поздней империи монету чеканили сами цари. Повелитель аксомитов называет себя царем царей, и ничто не указывает на его зависимость от Рима; он чеканит золотую монету, чего римляне не позволяли не только в своих владениях, но и вообще в пределах своего влияния. Едва ли в эпоху империи за пределами эллинских областей Рима существовала другая страна, которая, сохраняя подобную самостоятельность, предоставила бы у себя такое же место для эллинской культуры, как государство Габеша. Если с течением времени местный или, вернее, принесенный сюда из Аравии народный язык отвоевал себе исключительное господство и вытеснил греческий, то это, вероятно, следует приписать отчасти арабскому, отчасти христианскому влиянию и связанному с этим возрождению народных диалектов, которое мы наблюдали и в Сирии и в Египте; однако это обстоятельство не исключает того, что греческий язык в Аксомиде и Адулиде занимал в I и II вв. н. э. такое же положение, как в Сирии и в Египте, если только позволительно сравнивать эти два явления, из которых второе имеет неизмеримо большее значение, чем первое.