Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории - [61]
Возвращаясь к вопросу об итогах преодоления кризиса III века в Римской империи, следует признать недостаточно убедительным утверждение Е. М. Штаерман о том, что одним из этих итогов был союз крупных собственников, не связанных с муниципальными организациями, с императорской властью. Если говорить о роли этих собственников в управлении государством, то в результате реформ Диоклетиана оплот римской земельной знати — сенат — перестал быть общегосударственным органом, превратившись в совет города Рима. Сенаторы к концу III в. н. э. потеряли право на занятие командных постов в армии, почти во всех провинциях всадники заменили сенаторов на должностях наместников. Поскольку Рим уже не являлся резиденцией императора, сенаторы потеряли возможность прямого контакта с правителем государства, советниками императора становятся высшие чиновники, не принадлежащие к сенатской знати.
Не представляется верным и мнение Ф. Кольба о том, что победителями в борьбе, которая происходила в Римской империи в период кризиса III века, оказались армия и бюрократия. Данный кризис, на наш взгляд, закончился поражением структуры системы Принципата. Но это не означает, что победителем в борьбе со структурой стал ее «взбунтовавшийся» элемент — армия. Ведь армия претендовала на право влиять на политику императоров, на первенствующую роль в решении вопроса о возведении на императорский престол нового правителя. В результате же преодоления кризиса армия стала одной из важнейших опор императорской власти, но своих целей не достигла. В литературе вопрос о роли армии в системе политических органов в эпоху Принципата и в эпоху Домината до сих пор еще серьезно не анализировался. Однако у нас нет достаточных оснований утверждать, что влияние армии на правителя после кризиса III века усилилось. Вероятно, можно считать, что и экономическое, и общественное положение значительной части римских солдат в условиях Домината было хуже, чем в правление династии Северов.
Бюрократический аппарат римского государства в эпоху Домината численно намного увеличился. Императорские чиновники занимали доминирующее положение во всех сферах жизни империи. Результатом преодоления кризиса III века, таким образом, можно считать, в частности, возрастание значения бюрократии как опоры центральной императорской власти. Но оно было достигнуто не вследствие целенаправленной борьбы чиновников. Императорская бюрократия не выступала в событиях кризиса как активная самостоятельная политическая сила. Объективно она многое приобрела благодаря тому, что система Принципата была заменена в империи системой Домината, но считать ее одним из победителей в политической борьбе периода кризиса III века неправомерно.
Таким образом, ни римская земельная знать с ее оплотом в лице сената, ни армия, ни императорская бюрократия не могут считаться победителями в политической борьбе, протекавшей в Римской империи в условиях кризиса системы Принципата. Несомненным победителем из этого кризиса вышла императорская власть. Характерные для периода кризиса III века частая смена императоров, многочисленные узурпации императорской власти, отпадение от Рима части римских владений свидетельствовали о том, что император не мог крепко держать государство в своих руках, зависел от поддержки солдатами, крупными полководцами, сенатом. В результате замены системы Принципата новой системой политических органов центральная императорская власть заметно укрепилась, сенат сошел с арены политической борьбы, бюрократия и армия стали надежными опорами императорской власти.
В советском антиковедении кризис III века, наряду с Принципатом и Доминатом, признается одним из периодов политической истории Римской империи[648]. Такой периодизации римской истории императорской эпохи придерживается и большинство зарубежных историков. Но И. Бляйкен выступил против использования терминов «Принципат» и «Доминат» при попытках выделения периодов в развитии Римской империи. По его мнению, эти понятия употребляются историками для того, чтобы подчеркнуть различие в характере императорской власти в Ι—ΙΙ вв. н. э. и в более позднее время: в период Принципата император был «первым» (princeps) гражданином, а позже он стал «самодержцем», не ограниченным никакими законами властителем (legibus solutus dominus)[649]. В действительности же, убежден Й. Бляйкен, не только императорская власть, но и любой другой элемент структуры политической системы Римской империи не может быть использован для выделения определенных периодов развития римского государства. Если же и устанавливать какие-то поворотные пункты в этом развитии, то, считает историк, к таковым скорее отнести не время правления Диоклетиана, а конец правления Юлиев-Клавдиев, пресечение династий Антонинов и Северов, наконец, время правления Константина[650].
Возражая против изложенных соображений немецкого историка, отметим, что период Принципата отличался от периода Домината не просто характером императорской власти, а всей структурой политической системы государства, в которой имелись существенные различия и в наборе структурообразующих элементов, и в роли, которую в ней играли отдельные элементы (ср. табл. 2 и 3). Что же касается предлагаемых Й. Бляйкеном поворотных моментов в истории Римской империи, то можно признать, что в указанное время римское государство также переживало политические кризисы (гражданские войны 68–69 гг. н. э., 193–197 гг. н. э., борьба Константина за установление своего господства в империи и дальнейшее совершенствование при нем системы Домината), но в отличие от кризиса III века эти кризисы не заканчивались заменой одной политической системы другой.
