Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории - [20]
Древние авторы изображают последнего представителя династии Северов императора Александра Севера (222–235 гг. н. э.) как правителя, пытавшегося опираться на сенат, а не на армию. Но, видимо, его закон, согласно которому земельные участки ветеранов не признавались их собственностью и право на пользование ими они сохраняли только в случае, если их сыновья становились солдатами (SHA. v. A. Sev. LVIII), следует объяснять стремлением императора облегчить трудности с пополнением рядов войск, а не его враждебностью по отношению к армейским кругам империи.
Хотя император Максимин Фракиец (235–238 гг. н. э.) признается и древними, и современными историками ярко выраженным «солдатским императором», с его именем не связаны никакие изменения в вооруженных силах империи. Правда, Геродиан (VIII, 6) свидетельствует, что Максимин вдвое увеличил жалование солдат. Однако современные историки подвергают правдивость этого сообщения сомнению[243].
Как отмечает А. Джоунз[244], в бурные 50 лет между смертью Александра Севера и приходом к власти Диоклетиана в римской армии должны были произойти значительные перемены: прекращение существования одних воинских формирований, создание вместо них новых воинских соединений. Однако состояние Источниковой базы таково, что далеко не обо всех изменениях в вооруженных силах империи этого периода мы можем говорить с уверенностью.
В правление императора Гордиана III (238–244 гг. н. э.) произошло не такое уж частое явление в истории римской армии, как расформирование легиона. Оно было следствием событий, которые развернулись в 238 г. н. э. в провинции Африке. Провозглашенные здесь императорами Гордианы I и II (дед и дядя Гордиана III) погибли из-за того, что против них во главе III Августова легиона выступил наместник Нумидии Капеллиан. Став императором, Гордиан III, видимо, в конце 238 г. н. э.[245] наказал этот легион расформированием. Солдат легиона распределили по другим воинским подразделениям. Вероятно, значительное их количество в 253 г. н. э. находилось в Норике и приняло участие в провозглашении императором Валериана. В благодарность за это Валериан, придя к власти, воссоздал III Августов легион и, так как в это время обе Мавритании и Нумидия подвергались вторжениям берберов[246], вернул его на прежнюю базу в Нумидии[247]. Эти перипетии судьбы легиона нашли отражение в ряде надписей (CIL. VIII, 2452; 2482; 2634; 17976; ILS. 531; 2296).
При Аврелиане (270–275 гг. н. э.) целые легионы переводились из одной области империи в другую. Отказавшись от оккупации провинции Дакии, он вывел из нее римские войска и, образовав новую провинцию Dacia ripensis, сделал Эскус базой V Македонского легиона, а Рациарию — базой легиона XIII Близнец[248].
На основе свидетельств древних авторов о том, что Александр Север в 231 г. н. э., готовясь к войне на Востоке, проводил широкую мобилизацию новобранцев и назначил будущего императора Максимина Фракийца трибуном «созданного из новобранцев четвертого легиона» (Herodian. VI, 3; SHA. v. Max. V), в литературе высказывается предположение, что в этом году был образован новый IV Италийский легион[249]. Предположительно к числу созданных в III в. н. э. относят также легионы VI Испанский, III благочестивый и верный (pia fldelis), IV Марсов, I–III Исаврийские, I Иллирийский, VI Галликанский (Gallicana)[250].
Как было отмечено, в результате административных преобразований, осуществленных Септимием Севером и Каракаллой, в начале III в. н. э. под командой наместников провинций находилось не более двух легионов. Это способствовало упрочению положения императора в государстве, но, вероятно, затрудняло борьбу римлян с крупными вторжениями варваров в пределы империи. В настоящее время среди историков получило поддержку впервые высказанное Й. Фитцом[251] заключение о том, что уже к началу 40-х годов III в. н. э. правители империи были вынуждены пойти на то, чтобы объединить военные силы нескольких соседних провинций под командованием специальных военачальников (duces)[252]. В результате такой политики империя стала состоять из ряда провинциальных комплексов, а ее вооруженные силы фактически распались на отдельные провинциальные группировки — британскую, рейнскую, дунайскую, восточную[253]. По мнению Е. П. Глушанина, единый комплекс с объединенными войсками представляли собой в данное время и африканские провинции[254].
Несомненно, образование подобных дукатов в составе вооруженных сил Римской империи следует признать одним из крупнейших изменений в римской армии в III в. н. э., которое повлияло на политическое развитие римского государства в рассматриваемый период.
Важные преобразования в армии были проведены императором Галлиеном (253–268 гг. н. э.). Для решения сложных задач по отражению вторжений варваров в империю, сохранению территориальной целостности римского государства, удержанию императорской власти он нуждался в значительных военных силах, высокой степени боеспособности войск, верности их императору. Поэтому армии Галлиен уделял много внимания.
Как уже отмечалось, традиционно конница у римлян имела намного меньшее значение, чем тяжеловооруженная пехота. Однако в III в. н. э. значение кавалерии в борьбе римлян с варварами постепенно возрастает. Видимо, это было связано с тем, что у противников империи в данный период конница играла большую роль
