Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории - [19]

) (Herodian. III, 8). После этого дети солдат, рожденные еще до выхода их отца в отставку, стали признаваться римскими гражданами и могли наследовать имущество отца[233]. Семьям солдат разрешили арендовать участки лагерной территории, являвшейся собственностью императора, и вести на них свое хозяйство[234]. Младшие офицеры получили право образовывать коллегии — нечто среднее между клубами и кассами взаимопомощи. Члены коллегии делали взносы в общую кассу, а при выходе в отставку или переходе в другой легион получали из нее определенную сумму денег[235]. Офицеры преторианской гвардии постановлением Септимия Севера освобождались от обязанности опекунства над детьми их умерших товарищей по службе (Dig. XXVII. I, 9). Выходившие в отставку ветераны, селившиеся в провинциальных городах, освобождались от всех повинностей, кроме тех, которые отбывались в связи с владением имуществом, полученным по наследству (Dig. L. V, 7). Согласно сообщению Геродиана (III, 8), Септимий Север разрешил солдатам носить золотое кольцо, что до этого считалось привилегией сенаторов и всадников[236].

Причины проведения Септимием Севером преобразований в римской армии некоторые историки видят в африканском происхождении этого императора, провозглашении его солдатами придунайских провинций, поддержке сенатом его противника в борьбе за императорский престол — наместника Британии Клодия Альбина. По их мнению, содержание военных реформ определялось стремлением Септимия Севера отблагодарить солдат за возведение его на престол и заручиться их поддержкой в дальнейшем, унизить римский сенат и Италию[237]. На наш взгляд, ближе к истине те историки, которые считают, что упомянутые факторы прямо не влияли на содержание военных реформ этого императора и их проведением он преследовал другие цели. Эти историки признают, что ослабление военного потенциала наместников провинций, улучшение материального и правового положения солдат было в определенной степени связано с обстоятельствами прихода к власти Септимия Севера, направлено на усиление позиций центральной власти и упрочение лояльности солдат по отношению к императору. Но в то же время улучшение условий службы и расширение прав ветеранов должны были сделать службу в армии более привлекательной, облегчить решение ставшей острой к этому времени проблемы набора новобранцев в войска[238]. Формирование преторианских когорт из лучших солдат легионов не только усиливало боеспособность императорской гвардии, но и, как отмечал еще С. В. Ешевский[239], вело к ликвидации существовавших до этого противоречий между привилегированными преторианскими когортами и пограничными войсками. (Иосиф Флавий свидетельствует, что уже в I в. н. э. легионеры римского Востока противопоставляли себя, «перенесших столько военных трудностей и поседевших под шлемом» солдатам в Риме, «утопающим в благоденствии, изнеженным, уши которых не могут даже слышать слово «война» (Ios. В. Iud. X).) Возражая против трактовки факта размещения одного из новых легионов на территории Италии как доказательства того, что Септимий Север хотел низвести Италию до уровня провинции, Р. Смит вполне обоснованно объясняет это действие императора необходимостью усиления обороноспособности внутренних областей империи. По его мнению, в последние десятилетия II в. н. э. выяснилось, что существовавшая до этого система обороны границ уже не гарантировала предотвращения глубоких вторжений варваров в римские владения. В условиях, когда переброска войск с одного участка границы на другой становилась невозможной, возникла необходимость в резерве военных сил, которые можно было посылать на наиболее угрожаемый участок границы без ослабления остальных. Именно такой резерв войск, считал Р. Смит, и стремился создать Септимий Север, размещая в Италии II Парфянский легион и увеличивая гарнизон столицы империи[240].

В целом военные реформы Септимия Севера — важная страница в истории римской армии. Они способствовали усилению военной мощи Римской империи, укрепили позиции центральной власти в государстве, облегчили решение проблемы с набором новобранцев в войска, ослабили противоречия внутри армии.

Преемник Септимия Севера на императорском престоле, один из его сыновей, император Каракалла (211–218 гг. н. э.) не проводил значительных преобразований в армии. Однако некоторые его нововведения затронули и вооруженные силы империи. Как уже отмечалось, его эдикт о правах римских граждан для всех свободных жителей империи отразился на проблеме набора новобранцев в войска и способствовал дальнейшей варваризации римской армии. В литературе высказывалось предположение, что издание этого эдикта напрямую связано с увеличением жалования солдатам при Каракалле на 50 %: чтобы изыскать средства для выплаты этого жалования, император увеличил с 5 до 10 % налог на наследство, который раньше платили римские граждане, а теперь — все свободное население римского государства[241].

Дион Кассий (78.6,1) и Геродиан (IV. 7) сообщают, что Каракалла не только набирал воинские контингенты из варваров, живших за Рейном и Дунаем, но и создал из них отряд личной гвардии, воинов которого он одаривал должностями центурионов и называл «львами». М. Спейдель расценивает действия Каракаллы как способствовавшие развитию варварских воинских формирований, которые теперь появляются не только в пограничных войсках империи, но и в составе императорской гвардии