Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [85]
Зимой 1877/1878 гг. Большой Совет «Земли и воли» решил воспользоваться недовольством студентов правительственными и карательными мерами и для агитационных целей. От имени русской учащейся молодежи был составлен адрес министру юстиции графу Палену (написан Плехановым). В адресе, состоящем из шести пунктов, выражалось возмущение мерами против массовых арестов, продолжительных тюремных заключений, телесных наказаний. Требуя признания неотъемлемых прав личности, авторы адреса настоятельно требовали покончить с преследованием социалистов по способу расправ башибузуков с болгарами. Адрес был отпечатан в землевольческой типографии и разослан молодежи, а на Большом Совете «Земли и воли» было решено устроить «паленскую демонстрацию», воспользовавшись готовящейся в Петербурге различными кругами либерального общества торжественной встречей Александру II, который должен был прибыть с места военных действий Русско-турецкой войны. Демонстрация, однако, не состоялась, так как ее организации помешали лавристы, которые «ставили в вину землевольцам, что они, называя себя народниками, устраивали протесты политического характера»[652]. Спор продолжался долго и хотя демонстрация не состоялась, землевольцы, по свидетельству Аптекмана, «удержали за собою почву в высших учебных заведениях» и привлекли на свою сторону значительное количество молодежи. В это время от студентов Москвы прибыла в Петербург делегация с целью установления единства действий с петербургским студенчеством (среди них был землеволец Н.А. Морозов). Землевольцы снабдили делегатов прокламацией «Адрес Палену от Московской учащейся молодежи», который был вполне тождествен с петербургским адресом[653].
К концу 1877 и началу 1878 гг. студенческие волнения в Петербурге приняли массовый характер.
«Январское волнение петербургских студентов, – писал Аптекман, – послужило лишь прологом к целому ряду волнений в студенчестве, возникавших в течение 1878 года то в одном, то в другом высшем учебном заведении и обобщившихся, наконец, осенью и зимою этого года во всероссийское студенческое волнение…»[654].
Массовое недовольство учащейся молодежи вызвал закончившийся к 23 января 1878 г. большой судебный процесс по делу 193-х. Этот, по выражению Плеханова, «долгий поединок между правительством и революционной партией, в течение нескольких месяцев волновал все оппозиционные элементы». Всюду пробуждалась жажда деятельности и борьбы.
Переход «Земли и воли» к политической борьбе проходил в обстановке обострения внутриполитического положения и назревания революционной ситуации в стране. 24 января 1878 г. будущий член «Земли и воли» В.И. Засулич[655] стреляла в петербургского градоначальника Трепова, мстя ему за полицейские преследования, за избиение и надругательство над землевольцем А. Боголюбовым. Еще 13 июля 1877 года по приказу Трепова Боголюбов был избит до полусмерти за то, что не снял перед ним шапки.
31 марта 1878 г. дело В.И. Засулич рассматривал суд присяжных. Защитником на суде был присяжный поверенный Александров, на квартире которого впоследствии проживали землевольцы Д.А. Клеменц, Л. Тихомиров. Речь Александрова произвела огромное впечатление на петербургскую молодежь. Особенное ликование вызвал оправдательный приговор по делу Засулич. В связи с разными толками по поводу решения суда, присяжные поверенные обратились в III отделение с открытым письмом, в котором, излагая причины оправдания В. Засулич, писали:
«Боязнь новых скандальных студенческих демонстраций, боязнь повторения „гнусной истории на Казанской площади“, чувство самосохранения и избавления правительства от скандала несравненно большого, который… непременно последовал бы за обвинительным приговором»[656].
Следовательно, боязнь революционного выступления была главной причиной оправдательного приговора. Боязнь эта была следствием не только развивавшихся событий в Петербурге, но и в других городах: 30 января 1878 г. в Одессе группа Ковальского оказала вооруженное сопротивление полиции, в Киеве землеволец Осинский произвел покушение на Котляревского, а Попко убил Гейкинга.
Анализируя две демонстрации в Петербурге, связанные с делом Веры Засулич, и события в Одессе, связанные с делом Ковальского, Ш.М. Левин справедливо заметил, что для деятельности революционной интеллигенции в 1878 г. характерно усиление стремления к политической борьбе, переход к открытым действиям непосредственно против царского правительства[657]. В годы второй революционной ситуации студенческое движение не затихало. Оно с новой силой возрастало осенью 1878 г. и зимой 1878 – 1879 гг.
«Студенчество, – говорил А. Михайлов, – как нарочно с осени 1878 г. стало волноваться почти во всех университетских городах… Каждый шаг недовольного студенчества сопровождался обысками, арестами и административными высылками. Десятки людей очутились в северных и северо-восточных губерниях за найденную книжку, брошюру, за то, что физиономия была замечена где-нибудь на сходке, или за то, что присутствовал на какой-нибудь вечеринке, показавшейся подозрительной и поэтому арестованной. Под влиянием истребительного настроения правительства совершались избиения студентов, настолько жестокие и бесцельные, что изумляли и приводили в негодование даже притерпевшихся людей»
