Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [67]

.

В примечаниях на полях к этому пункту после слова «агитации» было вставлено:

«Кроме того, путь действия, т.е. бунты, стачки, всякого рода волнения, мы считаем лучшим средством для организации революционных сил».

Следовательно, главным средством в революционной деятельности программа «Земли и воли» признавала не легальную деятельность, а агитацию в действии – бунты, стачки и др. Именно поэтому в программе было сказано, что формула «Земля и воля» может быть воплощена в жизнь только путем насильственного переворота.

Следует, однако, отметить, что тамбовская программа так же, как и программа «Земли и воли», признавала необходимость ведения пропаганды среди рабочих городов, преимущественно ремесленного и фабричного населения, так как

«пропаганда эта может рассчитывать на успех ввиду как высшего уровня умственного развития фабричного ремесленного населения и ввиду большего развития в ремесленной и фабричной промышленности капиталистического производства и, следовательно, большего гнета на эту часть рабочего населения»[510].

Но как по программе «Земли и воли», так и по тамбовской программе пропаганда среди рабочих преследовала одну цель – выработать из них (рабочих) пропагандистов и руководителей для крестьянства в его революционных выступлениях; причем рабочие рассматривались лишь как помощники представителям интеллигенции. Таким образом, агитация и пропаганда землевольцев среди городских рабочих была направлена на организацию борьбы крестьянства за землю и волю как якобы главную и определяющую задачу исторического развития страны.

По некоторым пунктам тамбовская программа не была сходной с программой «Земли и воли». В тамбовской программе, как правильно отмечал Б.П. Козьмин, мы не найдем «ни местных бунтов», ни «боевых дружин», ни «народных вожаков», ни «революционеров-самородков из крестьянской среды»[511]. Для достижения своих целей авторы тамбовской программы предлагали организацию рабочих земледельческих товариществ. Эти товарищества учреждались с целью: а) доставить товарищу работу, а землевладельцам для обработки их земель исправных рабочих, земледельческие орудия и рабочий скот и б) найма земель у тех же владельцев для обработки ее средствами товарищества. Средства этих товариществ состояли из орудий, рабочего скота и построек с капитала, составляемого из процентных отчислений от заработков и доходов от арендованных земель[512].

Членами товарищества могли быть только односельчане. Отдельный пункт устава требовал, чтобы все принятые на себя работы товарищество обязывалось исполнять само без помощи наемных рабочих, вместе с этим оно также обязано было само обрабатывать арендные или собственные земли[513]. Исходя из принципов организации сельских обществ, устав товариществ отводил сельскому сходу главное место в решении всех дел. Сход созывался полевым старостой по мере надобности или по требованию ¼ наличного числа тягловых рабочих товарищества[514]. Итак, тамбовские землевольцы не собирались покидать деревню. Не удовлетворенные прежней деятельностью, они наметили программу организации земледельческих товариществ.

По-видимому существовали различные проекты такой программы. Так Б.П. Козьмин пришел к выводу, что тамбовские землевольцы

«измышляли различные проекты, которые дали бы возможность, не выходя до поры до времени из рамок легальной деятельности, связать ее какими-либо путями со своими основными революционными задачами»[515].

Это однако не дает оснований к противопоставлению тамбовской программы программе «Земли и воли».

Последовавший вскоре разгром многих поселений привел к провалу, программные проекты тамбовских землевольцев не были осуществлены.

* * *

Рассматривая поселения в деревне, обратимся, прежде всего, к воспоминаниям участников этих поселений: Г.В. Плеханова, О.В. Аптекмана, Н.И. Сергеева и показаниям А.Д. Михайлова.

По свидетельству Плеханова, уже к концу 1876 г. землевольцы приступили к устройству революционных «поселений в народе»[516].

«Пространство от Нижнего до Астрахани принято было за операционный базис, от которого должны были идти поселения по обе стороны Волги. В одном месте устраивалась ферма, в другом – кузница, там поселялся лавочник, здесь приискивал себе место волостной писарь… В каждом губернском городе был свой „центр“, заведывавший делами местной группы. Саратовская и астраханская группы непосредственно сносились с членами кружка, жившими в Донской области, а над всеми этими группами стоял петербургский „основной кружок“, заведывавший делами всей организации. Много потерь и неудач пришлось испытать и „основному кружку“ и местным группам, но в общем дела шли очень недурно»[517].

Итак весной 1877 года, как это подтверждает и Михайлов, почти весь кружок народников своим составом вместе с десятками связанных с ним людей двинулся в «народ». Поселения были основаны в Саратовской, Самарской, Нижегородской, Астраханской, Псковской губерниях, на Кубани и на Дону. В юго-восточных районах образовался ряд поселений, центром их был Саратов[518]. Главная цель поселения отвечала общей революционной задаче «Земли и воли» – подготовить и организовать широкое крестьянское восстание, которое должно охватить все губернии России. Одновременно преследовались другие задачи: по словам Михайлова, землевольцы-поселенцы должны были способствовать усилению противодействия крестьянства эксплуатации, гнету, насилию кулаков, помещиков и чиновников, заботиться о выработке и группировке представителей местной оппозиции, народных вожаков в целях организации и расширения народной оппозиции и обобщения ее социально-экономических взглядов и стремлений. Ввиду таких целей, заявляет Михайлов,