Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [63]
Дзянковский принимал непосредственное участие в пропаганде среди рабочих; собирал на своей квартире главных деятелей пропаганды. У Дзянковского была отобрана записная книжка, из которой видно, что он часто ездил в Прагу к рабочему Щепанскому. В Петербурге он установил связь «с местными пропагандистами». У Дзянковского уже во время содержания его в Александровской цитадели была найдена записка, написанная большей частью шифром и потому не разобранная. «Видимо, – писал об этой записке варшавский прокурор, – заключала указания для других»[483].
Другой активный участник варшавских кружков – А.И. Венцковский – в 1877 г. окончил Петербургский технологический институт и осенью поступил в Петербургский университет.
«Постоянно разъездная жизнь между Петербургской, Киевской губерниями и Варшавской, – писал варшавский прокурор, – заставляла подозревать в нем агента, поддерживающего связи здешних социалистов с единомышленниками их в империи»[484].
А.И. Венцковский в 1873 г. в Петербургском технологическом институте находился в близких отношениях с Дзянковским. В течение зимы 1878/79 гг. Венцковский приезжал в Петербург два раза, а в третий раз приехал в марте и там поселился. Он сохранял свидетельство на жительство во всех городах России, был учителем в Киевской губернии.
В своей записке прокурор Петербургской судебной палаты Плеве писал, что производившиеся в 1878 и 1879 гг. дознания о социально-революционной пропаганде в Варшаве привели к убеждению, что это движение составляло одно из разветвлений социалистической агитации в империи, что оно было создано преимущественно
«людьми Царства Польского и Западного края, имевших возможность во время пребывания в высших учебных заведениях Петербурга, Киева и Одессы ознакомиться с социалистическими воззрениями весьма, к сожалению, распространенными в среде нашей учащейся молодежи… Не задаваясь, подобно современным русским революционерам грандиозными планами политических преобразований, деятели варшавской пропаганды сосредоточили все свои усилия на рабочем вопросе, желая привить представителям физического труда в государстве раздражение против тех классов общества, которые по мнению социалистов, эксплуатируют труд»[485].
Таким образом, по этим отрывочным и не всегда достоверным данным можно говорить о существовании народнических кружков и групп в Польше, возникших непосредственно под влиянием русского революционного движения. Участники варшавских кружков вели пропаганду в среде учащейся молодежи и городских рабочих. Мы не располагаем полными данными об организации деревенских поселений и постановке пропагандистско-агитационной работы среди крестьянства в Польше. Но тем не менее часть польской интеллигенции по примеру русских землевольцев вела борьбу против местной шляхетской аристократии, против крепостнического гнета.
Большой размах деятельность революционных народников 70-х годов приобрела на Северном Кавказе. Об этом свидетельствует появление содержательной работы В.П. Крикунова[486]. Автор обстоятельно разработал тему революционно-демократического движения на Северном Кавказе. Он справедливо указывает, что центром революционного освободительного движения на юге России с 70-х годов XIX века стал Ростов-на-Дону. Роль его особенно возросла в период деятельности «Земли и воли». Последняя направила из Ростова в Екатеринодар, на Кубань своего представителя Л. Гартмана. Деятельность Гартмана на Кубани нашла отражение в секретных губернаторских донесениях. 1878 г. явился особенно беспокойным. Жандармские власти часто обнаруживали собрания учащейся молодежи в Ставрополье, на Кубани и на Тереке[487]. Из Ставрополья, из «гнезда агитаторов» народники разносили социалистические идеи и доставляли «противозаконные книги» по всей губернии. Так ставропольский мещанин Галкин и отставной коллежский регистратор Рудановский распространяли среди крестьян номера журнала «Земля и воля», они получали запрещенную литературу из Киева (от Стеблин-Каминского) и из Харькова.
Анализируя доносы, воспоминания участников описываемых событий, архивные и опубликованные материалы, В.П. Крикунов не без основания считает, что революционная пропаганда на Кавказе проявилась преимущественно в Кубанской области. Ссылаясь на разговор Аптекмана с Долгушиным летом 1881 г. по поводу «искр, брошенных землевольцами в Терской области», В.П. Крикунов показывает, почему «Земля и воля» не оставила без внимания ни Ставрополье, ни Кубань, ни Терек, где существовали революционно-народнические группы.
Что касается народнического движения второй половины 70-х годов в Закавказье, то этому вопросу посвящено крайне незначительное количество работ. Так в 1940 году появилось небольшое исследование М. Нерсисяна «Народнические организации в Закавказье». Большой интерес представляет упоминаемое нами новейшее исследование З.Л. Швелидзе «Содружество русских и грузинских революционных народников»[488]. Авторы этих исследований правильно указывают, что начало народнического движения в Грузии почти совпало с началом народнического движения в центральной России. З.Л. Швелидзе обратил внимание на те своеобразные социально-экономические и политические особенности развития Грузии и ее положения в составе России как страны угнетенной, которые определенным образом сказались на идеологии и деятельности грузинских народников. В народнических организациях Грузии вели революционную работу не только грузины, но и русские, украинцы, армяне, азербайджанцы, осетины и представители других национальностей.
