Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [61]
Как видно, казанский кружок Лойко относит к землевольческой группе. Она ссылается также на О.В. Аптекмана, который в 1925 г. говорил ей, что землевольцы знали о существовании в Казани такой группы, известны им были и некоторые фамилии, но они не имели сведений о их работе.
Указание Лойко-Квашниной о том, что казанские землевольцы готовились к пропаганде в народе в лавристском направлении, совпадает с воспоминаниями других участников народнических кружков в Казани: Березина, Печоркина, Бородина. Они также указывали, что в задачу кружков входила прежде всего подготовка к пропаганде в деревне. Для этого считалось обязательным, чтобы члены кружков приобрели всесторонние знания, приучили себя к земледельческому труду и ремеслу (столяра, сапожника, слесаря и др.). Каждый член кружка обучался избранному ремеслу у кого-либо из ремесленников. Для самоусовершенствования в умственном и нравственном отношениях в кружках была развита взаимопомощь. Члены кружка занимались усиленной агитацией среди учащейся молодежи, среди крестьянства и рабочих. Они распространяли нелегальную литературу… «Колокол» Герцена, «Землю и волю», журнал и газеты «Вперед», «Набат», «Начало», «Государственность и анархия» и др. Сами они издали «Анкету» для собирания сведений о социально-политических взглядах крестьян с предисловием и прокламацию к крестьянам по поводу коронации Александра III (автор – Е. Печоркин). После раскола общества «Земля и воля» в 1879 г. оба кружка признали себя чернопередельцами[471]. Таким образом, деятельность казанских землевольцев не расходилась с программными требованиями общества «Земля и воля».
Так весной 1879 г. казанские землевольцы решили разъехаться на лето по деревням, а осенью, по возвращении в Казань, обменяться выводами и выработать план дальнейшей работы. Лойко-Квашнина, запасшись хорошей аптечкой и пособиями, поселилась вместе с М. Рубцевой в с. Лабышек Свияжского уезда Казанской губернии. В 30 – 40 километрах от них вверх по Волге поселились Е. Печоркин и С.П. Вершинина. Остальные отправились в соседние с Казанской губернией места. Поселившиеся участвовали в полевых работах, в перерывах проводили беседы, читали «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова и др. Летом 1879 г., когда появился циркуляр Макова о том, что никаких переделов и прирезок земли крестьянам не будет, казанские землевольцы проводили беседы с крестьянами о малоземелье, о налоговой политике и т.д.
Революционная деятельность казанских землевольцев подтверждается и донесениями казанского губернатора, в которых подчеркивается связь землевольцев с такой русской социально-революционной партией,
«которая, как известно, старается внушить крестьянам ложные надежды о переделе земель, затрагивая таким образом самое больное место нашего крестьянина и возбуждая этим против правительства и землевладельцев»[472].
Все это свидетельствует о действительном существовании в Казани местной организации «Земли и воли», которая непосредственно была связана с петербургским центром.
Находилась в сношениях с петербургским центром «Земли и воли» и московская организация «Земля и воля», которая существовала при Петровской сельскохозяйственной академии.
В архивных фондах Министерства юстиции имеются некоторые отрывочные сведения о связях «Земли и воли» с болгарскими революционными кругами. В записке по делу об убийстве Мезенцова прокурор Лопухин отмечал, что на квартире у Сабурова (Оболешева – П.Т.) 13 октября 1878 г. после ареста Буланова, Михайлова (Адриана – П.Т.) был взят болгарский подданный П.Г. Карловский, который по окончании Николаевской гимназии Херсонской губернии поступил в Петербурге в Горный институт на казенный счет. Сам он никаких определенных занятий не имел. Сообщение об аресте болгарина Карловского на квартире Сабурова содержится и в воспоминаниях О. Булановой-Трубниковой[473].
Лопухин писал, что «в квартиру к Сабурову приходил Карловский. Из разговоров Карловского в крепости с Михайловым видно, что полиция во время обыска у первого оставила какую-то рукопись, представление к делу которой было невыгодно. По показаниям Трощанского, Карловский постоянно сходился с солдатами»[474].
Революционное движение славянских народов на Балканах (болгар, сербов, черногорцев и других) в 1877 – 1878 гг. вызвало большое сочувствие со стороны землевольцев. Землевольцы Д.А. Клеменц, С.М. Кравчинский, А.И. Баранников отправились добровольцами в Сербию, Черногорию. По словам Клеменца, все тогда утверждали, что нельзя оставлять славян на съедение туркам[475]. В учебных заведениях в 1877 – 1878 гг. землевольцы организовывали большие сходки, на которых обсуждали вопросы оказания помощи и поддержки восставшим славянам. Тогда же они собирали деньги, создавали санитарные отряды для отправки на Балканы. Многие студенты бросали учебу и отправлялись туда добровольцами[476].
Возможно и болгарский подданный Карловский работал среди солдат по заданию петербургского центра «Земли и воли». Такое предположение основывается еще и на том, что Карловский был студентом Горного института, в котором имело место большое влияние землевольцев.
