Развитие принципов книгоописания - [5]

При раскопках столицы хеттов в Богазкей (близ Анкары) в 1906 г. была обнаружена библиотека хеттских царей XV-XIII вв. до н.э., многие плитки которой содержат признаки колофона[4] с библиографическими сведениями. Если произведение занимает несколько плиток, то каждая из них имеет порядковый номер и заглавие, как правило, состоящее из начальных слов произведения. На каждой плитке отмечено также, заканчивается ли в ней произведение или нет, указано имя писателя, его занятие и местожительство, а во многих случаях и имя переписчика. Если оригинал, с которого производилась переписка, был дефектным или имел пропуски в тексте, пропущенные места восстанавливались, о чем также сообщалось с указанием имени лиц, выполнивших эту работу и наблюдавших за ней. Вот перевод одного из таких прототипов колофонов:

2-я плитка. Тудхалияш, великий царь. О клятве. Окончено.

Эта плитка была разбита.

Я, Дудаш, реставрировал ее

в присутствии Маххуци и

Хальва-лу^{6}.

На плитках из библиотеки Ашшурбанииала (650 г. до н.э.) мы уже всегда находим тщательно составленные колофоны, в которых указаны: заглавие, номер плитки или тома, первые слова следующей плитки, имя владельца оригинала; если плитка переписана с более древней, то и имя переписчика. Некоторые плитки, на которых записано большое число заглавий, могут рассматриваться как каталоги книг и их серий, имевшихся в Ниневийской библиотеке^{7}.

К гораздо более позднему времени (III-II вв. до н.э.) относится известный каталог книг, высеченный на стене храма бога Горуса в древнеегипетском городе Эдфу (нынешнем Аполлинополисе) и носящий заглавие «Перечень сундуков с книгами на больших свитках из кожи». Он состоит из тридцати семи записей, объединенных в два отдела. Представление о характере записей может дать перевод некоторых из них: «Книга об управлении храмом», «Книга о защите царя в его доме», «Наука о периодических движениях светил — Солнца и Луны», «Перечень всех местностей и учение о том, что они заключают в себе», «Собрание книг об охоте на льва», «Об отражении пресмыкающихся», «Опись священного имущества»^{8}. Остатки подобных надписей с перечнями книг найдены и в некоторых других египетских храмах.

Еще меньше известно нам о каталогах Древней Греции. Все сведения о них основываются на косвенных свидетельствах и никакими документальными данными не подтверждены. Из литературных источников мы знаем о существовании в античную эпоху больших книжных собраний: частных библиотек, библиотек при грамматических школах, а в более поздние времена — и библиотек, открытых для общественного пользования. Особой известностью пользовались две библиотеки, развившиеся в ту эпоху, когда центры цивилизации уже переместились из Греции. Одна из них — государственная библиотека в Пергаме (II в. до н.э.), которая насчитывала более 200 тыс. пергаменов и папирусов и «в четырех больших залах которой на каменных цоколях у стен были деревянные полки, а посередине главной залы до сих пор стоит пьедестал колоссальной статуи Афины»^{9}. Над составлением каталогов (буквально «пинакес» — таблиц) пергамской библиотеки работали крупные ученые, в том числе Кратет Маллот (ум. около 146 г. до н.э.), о котором Светоний рассказывает, что он во время длительного пребывания в Риме способствовал появлению там библиотек и, возможно, обучил римлян методам каталогизации, принятым в пергамских библиотеках^{10}.

Во второй, более древней и обширной библиотеке — Александрийской, основание которой относят к концу III в. до н.э., по мнениям разных ученых, содержалось от 400 тыс. до 700 тыс. книг. С этой библиотекой связано имя выдающегося ученого, поэта и библиографа александрийской эпохи Каллимаха (310—240 гг. до н.э.), который около 250 г. составил не дошедший до нас труд «Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания, и того, что они написали, в 120 книгах».

Представление об этом труде и применявшихся в нем приемах описания можно составить лишь по нескольким цитатам, приведенным у античных писателей. Они проливают свет на методы описания и выбора библиографических сведений у античных каталогизаторов и библиографов. Для разыскания литературы считалось достаточным знать авторов, которые писали но данному вопросу. Поэтому на первое место в описании выдвигалось имя автора. Каллимах стремился восстановить подлинное имя автора, если оно скрывалось за псевдонимом или было искажено малограмотным переписчиком. Он приводил год и место рождения автора, иногда имена его родителей, а также сведения об образовании, принадлежности к той или иной философской или научной школе, давал перечень других его произведений.

Не менее тщательно записывалось и заглавие. Если книга имела несколько заглавий, Каллимах выделял наиболее правильное, при отсутствии заглавия он сам называл книгу. Чтобы облегчить установление тождественности книг, им применялся прием, на протяжении многих веков вплоть до нашего времени характерный для описания рукописных книг, не имеющих точных выходных сведении, он приводил начальные строки каждого произведения. По возможности определялось и время создания данного сочинения. Объем книг по традиции той эпохи исчислялся количеством строк, так как в папирусных свитках трудно было выделить листы, из которых склеивался каждый свиток. Описание не содержало ни имени переписчика, ни даты переписки, ни указания на содержание произведения или предмет, к которому оно относится.