Размышления о жизни Христа - [86]

(Лк 22, 53).

Так Он простоял до утра, привязанный к столбу. Тем временем Иоанн идет к Госпоже и ее спутницам, которые собрались в доме Магдалины, где они накануне ели пасху, и рассказывает обо всем, что случилось с Господом и с учениками. Тогда поднялся там несказанно горестный плач, вопль и стенание. Посмотри на этих женщин, посочувствуй им. Они совершенно убиты горем и охвачены сильнейшей скорбью о возлюбленном своем Господе, ибо ясно видят, что теперь Господу предстоит умереть. Наконец Госпожа отходит в сторонку, к стене, и обращается к Богу с молитвой (Ис 38, 2): «Отче превыше всех чтимый, Отче преблагословенный, Отче премилосердный, молю Вас о Сыне моем возлюбленнейшем. Не будь жесток к Нему – ведь Ты благ ко всем. Отче бессмертный, неужели умрет Сын мой Иисус? – Ведь Он не сделал ничего плохого. Отче праведный, если Вы хотите искупления рода человеческого, молю Вас, совершите его другим способом – ведь Вам возможно все. Прошу Вас, пресвятой Отче, пожалуйста, пусть не умрет мой Сын Иисус; исторгните Его из рук нечестивых (Пс 81, 4) и отдайте Его мне. Сам Он из послушания Вам и сыновнего почтения не поможет Себе. Он махнул на Себя рукой, и там, среди этих людей, Он как бессильный слабоумный дурачок. Поэтому Вы, Господи, помогите Ему». Так молилась Госпожа со всем пылом любви, в великой горечи сердца, изо всех сил пытаясь умолить Отца. Посмотри на нее, как она раздавлена горем, и посочувствуй ей.

Глава LXXVI. Размышление о страстях Христовых: час первый [319]

Рано утром вернулись начальники и старейшины народа и приказали связать Ему руки за спиной. Они сказали Ему: «Идем с нами, разбойник, идем на суд. Сегодня закончатся Твои злодеяния, сегодня явлена будет всем Твоя мудрость». И отвели Его к Пилату. Его вели, как преступника, хотя Он был невиннейший Агнец.

Тем временем мать Его, Иоанн и их спутницы еще до рассвета вышли из дома, чтобы пойти к Нему. Они встретились с Ним на перекрестке и увидели этот непомерный позор: как Его ведут и за Ним валит толпа. Нельзя выразить словами боль, пронзившую их. Он тоже заметил их, и сильнейшая скорбь наполнила их и Его сердца. Ибо Господь мучительно сопереживал своим, а особенно матери. Он знал, что причиняет им ужасную, смертельную боль, вырывающую душу из тела. Смотри внимательно, вглядись в каждое лицо, вникни в каждую мелочь: здесь тебе – великий предмет для сопереживания, а точнее сказать – самый великий из всех.

Итак, Его ведут к Пилату. Женщины следуют за Ним издали – ближе они не могут пробиться из-за толпы. Там Его обвиняют во множестве преступлений, и Пилат отсылает Его на суд к Ироду. Ирод рад – он мечтает увидеть Его чудеса; но ему не удалось добиться от Него ни чуда, ни слова. Тогда он решил, что перед ним слабоумный, и, чтобы посмеяться над дурачком, велел одеть Его в белые одежды. Ты видишь: все считают Его не только злодеем, но и придурком, а Он все это безропотно терпит. Вглядись в Него, как Его водят по городу туда и обратно, как Он идет, опустив голову, тихо и скромно, под громкие крики, брань и издевки толпы; наверное, они кидались в Него камнями, всякой гнилью и нечистотами. А теперь погляди на Его мать и учеников: как они стоят поодаль в несказанной печали, а потом вновь бредут вслед за Ним.

Когда Его вновь привели к Пилату, эти наглые псы (Пс 21, 17) упорно повторяли свои обвинения. Однако Пилат не нашел в Нем вины, достойной смерти, и настаивал, чтобы отпустить Его. Он сказал: «Я выпорю Его и отпущу» (Лк 23, 22). О Пилат! Ты собрался бичевать Господа твоего? Ты не ведаешь, что творишь, ибо Он ни смерти не заслуживает, ни кнута. Ты мог бы поступить справедливо, если бы отдал себя в Его волю и стал служить Ему. Но Пилат приказал высечь Его самым жестоким образом.

И вот с Господа срывают одежду, привязывают к столбу и хлещут бичами. Вот Он стоит перед всеми голый – скромный стройный юноша, наружностью прекраснее сынов человеческих (Пс 44, 3), и мерзавцы жестоко и больно хлещут Его бичами, секут эту невиннейшую, нежнейшую, чистейшую и прекраснейшую плоть. Цвет всякой плоти (Ис 11, 1)[320], Венец человеческой природы покрывается синяками и ссадинами. Течет царственная кровь из ран по всему телу, синяк прибавляется к синяку, так что на теле уже и места нет не посиневшего, новая ссадина на ссадину, рана на рану – и так до тех пор, пока не обессилели истязатели и не устали надсмотрщики, приказав отвязать Его. Историки пишут, что на том столбе, к которому Он был привязан, до сих пор видны пятна крови[321].

Здесь ты всмотрись в Него пристально, смотри долго: если ты здесь не почувствуешь сострадания, значит, у тебя каменное сердце (Иез 11, 19). В тот миг исполнились слова пророка Исайи: «Мы видели Его, и не было в Нем вида, и мы презирали Его, как прокаженного и уничиженного Богом»[322]. О Господи Иисусе! У кого хватило наглости и глупости раздеть Тебя? Откуда взялись те, еще наглее, чтобы привязать Тебя? Откуда взялись самые наглые, кто так жестоко бичевали Тебя? Поистине Ты, Солнце правды (Мал 4, 2), погасил в тот миг свои лучи, и сделалась тьма, и наступила власть тьмы. Теперь все – сильнее Тебя, у каждого больше власти, чем у Тебя. Твоя любовь и наша неправда сделали Тебя бессильным. Будь проклята неправда, ради которой Тебя так истязали.