Размышления о жизни Христа - [85]
Были тогда в Христе четыре воли: воля плоти – она ни за что не хотела терпеть мучения. Воля чувственности – она роптала и боялась. Воля разума – она была послушна и соглашалась, как сказано у Исайи: Он был принесен в жертву, ибо сам захотел[317]. И была в Нем воля Божества – она повелевала и отдавала приказания. А так как Он был истинный человек, то, как всякий человек в великом несчастье, Он горевал и скорбел. Поэтому ты проникнись глубоким сочувствием к Нему. Посмотри на Него внимательно, старайся не упускать ни одной мелочи из того, что делает и что чувствует Господь Бог твой.
Вот Он приходит к ученикам Своим и говорит им: «Поспите еще, отдохните» (Мф 26, 45)[318]. Дело в том, что они там ненадолго задремали. Но добрый Пастырь бодрствует, сторожа свое малое стадо. О, великая любовь! Поистине, Он возлюбил их до конца (Ин 13, 1), если даже в таком предсмертном борении заботится об их отдыхе. Он уже издалека увидел, как идут к ним противники Его с фонарями и светильниками и оружием (Ин 18, 3), однако не стал будить учеников, пока враги не подошли совсем близко. Тогда Он сказал им: «Довольно, хватит спать, вот приближается тот, кто предаст Меня (Мф 26, 46)».
Не успел Он это сказать, как предстал перед ними негодяй Иуда, гнусный торгаш, и поцеловал Его (Мф 26, 49). Говорят, что это был обычай у Господа Иисуса: когда Он отправлял куда-нибудь учеников, то по возвращении целовал их в знак приветствия. Поэтому предатель договорился, что именно поцелуем укажет им Иисуса и выдаст Его. Он обогнал отряд и, один приблизившись к Иисусу, поцеловал Его, словно желая сказать: «Я не заодно с теми вооруженными. Я просто возвращаюсь, как обычно. Вот я целую Тебя и здороваюсь, как всегда: радуйся, Равви (Мф 26, 49)».
Итак, смотри хорошенько, не упускай из виду Господа, погляди, как терпеливо и добродушно Он принимает объятия несчастного и поцелуй предателя, которому недавно омыл ноги и с которым разделил свою последнюю трапезу. Как покорно Он позволяет себя схватить, связать, бить и тащить, подгоняя рывками и пинками, словно злодея, словно немощного труса, неспособного защитить себя. Как Он не только не сердится, но сочувствует ученикам, в страхе разбегающимся в разные стороны (Мф 26, 56). И к ним ты тоже присмотрись: видишь, в каком они горе, слышишь, как у них вырываются невольные стоны боли и тяжкие вздохи. Они словно сироты; перепуганные, они спешат отойти подальше и спрятаться; страх и горе терзают их все сильнее: они видят, как их Господа волокут на веревке, словно подлого вора, как стражники, словно злобные псы, гонят Его на заклание, а Он, словно кротчайший агнец, послушно идет за ними, не пытаясь сопротивляться. Теперь опять посмотри на Него: вот эти негодяи тащат Его от Кедронского потока вверх, к Иерусалиму; Он едва поспевает за ними, задыхается, руки у Него связаны за спиной, рубаху с Него сорвали, оставили лишь рваную повязку вокруг пояса, голова непокрыта, Он горбится от усталости и пытается шагать быстрее, подгоняемый тычками.
Когда же привели Его и поставили перед первосвященниками Анной и Каиафой, собрались туда и другие старейшины, и все они, словно лев, поймавший добычу, веселятся (Ис 9, 3), рассматривают Его и допрашивают и спешат раздобыть лжесвидетелей. Лжецы находятся и свидетельствуют против Него к Его осуждению, и плюют в пресвятое лицо Его. Они закрыли Ему глаза повязкой, били Его в лицо кулаком и заушали Его, спрашивая: «Прореки, кто ударил Тебя?» (Лк 22, 64). И ругаются над Ним и мучат Его, а Он все сносит терпеливо. Присмотрись, постарайся увидеть каждое действие в отдельности и почувствовать то же, что чувствовал Он.
Наконец, начальники разошлись, а Его отправили в тюрьму – была там одна камера внизу под солнечными часами, которые можно видеть до сих пор, точнее, то, что от них осталось. Там Его привязали к каменному столбу. Маленький кусочек этого столба сохранился и стоит там по сей день – это мне рассказывал брат, который сам его видел. К Нему приставили надежную охрану – несколько вооруженных людей. Всю ночь они издевались над Ним, ругали Его и мучили – времени у них было много, и они вволю потешились. Посмотри на этих наглых подонков, послушай, как они измываются над Ним: «Ты думал, что ты лучше наших начальников, считал себя умнее наших мудрецов – ну и дурак же ты! Не надо было тебе наглеть и разевать на них пасть. Поделом тебе, мудрец! Все, на что сгодилась твоя мудрость – привести тебя сюда, где самое место таким как ты. Ты заслуживаешь смерти, и ты ее получишь». Так всю ночь они по очереди издевались над Ним, и словом и делом. Кто мог помешать этим продажным наемникам? Они говорили и делали, что хотели, не зная меры в гнусных ругательствах и непристойных оскорблениях. А теперь посмотри на Господа: вот Он стоит молча, терпеливо снося все обиды, словно и впрямь был схвачен на месте мерзкого преступления, смиренно опустив голову, словно от страха перед ними. Посочувствуй ему всем сердцем. О Господи! В чьи руки Ты попал! Как безмерно Твое терпение! Поистине, эта ночь –
