Размышления о жизни Христа - [80]

. Отсюда ты можешь сделать вывод, что созерцатель не вмешивается в дела внешние. Даже когда обиду наносят Господу, он не стремится отомстить, но плачет внутренне, и обращается к Господу с молитвами, и всеми силами старается приблизиться к Нему в созерцании. Он тесно жмется к Богу, предоставляя Ему действовать, как Он Сам располагает. Впрочем иногда и созерцатель выходит наружу и предпринимает внешние действия, движимый рвением о Боге и душах; об этом ты подробно читала выше, в рассуждении о созерцательной жизни (см. гл. 56). И вот еще на что обрати внимание: Иоанн ничего не сказал Петру, хотя именно по просьбе Петра задал вопрос Господу. Отсюда ты можешь вывести, что созерцатель не должен открывать тайны Господа своего. Мы читаем о святом Франциске, что он никому не открывал тайных откровений, – только когда того требовало его рвение о спасении братьев или вынуждало внушение свыше[305].

А теперь снова посмотри на Господа – как Он благ и милостив, как ласково прижимает к груди возлюбленного Своего. О, как нежно они любили друг друга! Посмотри на остальных учеников: как они опечалены словами Господа, не едят, переглядываются между собой, не знают, что и думать. Ну и хватит, пожалуй, по первому пункту.

Перейдем ко второму. Будь внимательна и ничего не упускай. Итак, после обеда Господь Иисус встает из-за стола. Тотчас поднимаются и ученики, недоумевая, куда Он собрался идти. А Он спускается в нижнее помещение того же дома – так говорят те, кто видел это место[306].Ученики за Ним. Он велел всем сесть, приказал принести себе воды, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан (Ин 13, 4–5). Петр отказывается: он от изумления прямо-таки онемел и ни за что не согласен на столь недостойное, по его рассуждению, дело. Но, услышав отповедь от Христа, Петр образумился.

Смотри внимательно – не на все сразу, а каждое действие рассмотри по отдельности: удивительные дела совершаются. Вот всевышнее Величие низко наклоняется; вот Учитель смирения гнет спину, склоняясь к ногам рыбака; вот сидят люди – а Бог опускается перед ними на колени. Он моет им ноги собственными руками, вытирает передником, целует ноги каждому из них. Он делает то, что превосходит всякую меру смирения – наравне со всеми служит и своему предателю. О, гнусное сердце! Ты жестче жесткого, если не смягчилось перед лицом такого смирения, если настолько не боишься Господнего величия, если в ответ на все Его тебе благодеяния с прежней злобой замышляешь погубить невинного! Но горе тебе, несчастный: ты ожесточился и пожнешь, что посеял; погибнешь ты, а не Он. Поистине, изумления заслуживает столь великое смирение, столь глубокая милость.

Исполнив свое служение, Он вновь поднимается в комнату, где они трапезовали, и, вновь прилегши, беседует с учениками, побуждая их подражать Своему примеру.

Здесь ты можешь поразмышлять о том, что Господь Иисус дал нам в этот вечер пример пяти великих добродетелей, а именно: смирения, когда Он мыл ноги; любви – в таинстве Тела и Крови своих, а также в беседе, которая полна призывов к любви; терпения – в том, как Он терпеливо переносил общество своего предателя, а позже – брань и оскорбления, когда Его схватили и повели, как разбойника; пример послушания, когда Он пошел на страдания и смерть ради послушания Отцу; пример молитвы – когда трижды молился в Гефсиманском саду. А мы должны попытаться подражать Ему в этих добродетелях. Это было по второму пункту.

Размышляя о третьем предмете, изумись, какой любви Он нас удостоил и до какого достоинства возвысил, полюбив: Он передал нам Самого Себя и оставил нам Себя в пищу. Когда Он вымыл ноги ученикам, Он вернулся за стол: Он хотел завершить закон в учреждениях и таинствах и положить начало новому завету. Новым жертвоприношением Он сделал самого Себя: взяв хлеб и подняв глаза к Отцу, Он совершил высочайшее таинство тела Своего – дал хлеб ученикам и сказал: «Сие есть тело Мое, которое за вас предается». И взяв чашу, сказал: «Сие есть кровь Моя, которая за вас прольется» (Лк 22, 19–20; Мф 26, 28). Посмотри на него хорошенько, вспомни, что Он – Бог: как ласково, с какой любовью и преданностью Он делает это. Он причащает их собственными руками, они для Него – Его любимая и благословенная семья. И, наконец, Он обязывает их собираться вместе в воспоминание любви: «Сие творите в Мое воспоминание» (1 Кор 11, 24). Это то воспоминание, которое должно преобразить благодарную душу, когда она принимает Христа, съедая Его или усердно воображая в размышлении: оно должно всецело воспламенить ее, опьянить и в сильном порыве благочестивой любви целиком и без остатка преобразить в самого Господа. Он не мог оставить нам ничего более великого, драгоценного, сладостного и полезного – Он оставил нам самого Себя. Ибо Тот, Кого мы принимаем в себя в таинстве, и есть Он Сам, Тот Самый, Кто, удивительным образом воплотившись и родившись от Девы, принял смерть за тебя, Кто, восстав из мертвых и вознесясь в славе, сидит сейчас одесную Отца. Тот самый, Кто сотворил небо и землю и все сущее. Тот самый, Кто все держит и всем правит. Тот, от Кого зависит твое спасение, Тот, в Чьей воле и в Чьих силах дать или не дать тебе славу рая. Именно Он предлагается тебе в этой маленькой облатке, Он умалился и отдает Себя тебе. Он – Господь Иисус Христос,