Размышления о жизни Христа - [82]

Наконец, исполнив все таинства, Он идет с ними в сад на том берегу Кедронского потока и там остается ждать своего предателя и вооруженный отряд.

Глава LXXIV. О страстях Господа Иисуса (Мф 26; Мк 14; Ин 18)

Теперь пора нам перейти к страстям Господа нашего Иисуса Христа.

Тот, кто желает разделить славу страстей и креста Господня (Гал 6, 14), должен всецело сосредоточиться на них сердечным размышлением и не ослаблять упорного внимания. Если размышляющий сможет умственным взором проникнуть в это великое таинство и подробно разглядеть каждое из совершив шихся тогда дел, все увиденное, я думаю, переведет его в новое и небывалое состояние. Тот, кто шаг за шагом будет углубляться в исследование страстей всей сокровенной глубиной своего сердца, самым нутром своим, до мозга костей, тот встретит много для себя неожиданного, будет обретать с каждым следующим шагом новое, прежде ему неведомое сочувствие, новую любовь, новые утешения, и, наконец, перейдет в какое-то новое состояние, которое покажется ему предчувствием и причастием славы небесной. Как достичь этого состояния? – Едва ли я могу рассказать об этом внятно – наверное, я буду мямлить и заикаться, словно косноязычный невежда. Полагаю, что следует устремиться по направлению к цели, напрягая всю силу умозрения, широко открыв глаза разбуженного сердца, оставив все внешние заботы. Главное – представить себя присутствующим при всех этих событиях и при каждом в отдельности, самому увидеть все, что совершилось – Господень крест, страдания и распятие; самому присутствовать и оставаться там с сочувствием, вниманием, любовью и упорством.

Итак, вот тебе мое наставление: если ты внимательно и нерассеянно усвоила все, что было сказано выше о жизни Господа, то теперь удвой внимание, еще дальше отгони дремоту, напряги весь свой ум, все свои нравственные силы, ибо здесь отчетливее всего проявляется та любовь Его к нам, которая должна дотла сжечь наши сердца. Обо всем, что я буду рассказывать, размышляй обычным способом, если предмет это позволяет. Ты знаешь, что в этой книжице я не намерен утверждать ничего, что не утверждается в Священном Писании, не говорится в изречениях святых или в одобренных Церковью мнениях. Однако, мне кажется, вполне уместно будет сказать, что не только смертная казнь Господа через распятие, но и все, что ей предшествовало, должно вызывать в нас сильнейшее сочувствие, скорбь и изумление.

Подумай: сам Господь наш, превыше всего благословенный Бог (Рим 9, 5), с того часа, как Он был схвачен ночью в саду, и до шестого часа, когда Его распяли на кресте, пребывал в непрерывной войне – подвергался великой боли, брани, насмешкам и мучениям. И не было Ему даже самой краткой передышки. Послушай, посмотри, какая шла борьба, какая война. Вот кто-то хватает нашего милого, кроткого, благочестивого Иисуса; кто-то другой вяжет Его веревкой; третий рывком заставляет Его встать, четвертый орет на Него, пятый толкает, шестой изрыгает богохульную брань; кто-то в Него плюет, кто-то бьет; кто-то ведет его под конвоем, кто-то допрашивает; кто-то ищет против Него лжесвидетелей, кто-то записывает их показания; кто-то дает ложное свидетельство против Него, кто-то Его обвиняет; один над Ним насмехается, другой завязывает Ему глаза; кто-то бьет Его кулаком в лицо, кто-то режет Его прекрасное лицо ножом; один ведет Его к столбу, другой обыскивает; кто-то ведет Его по дороге, хлеща кнутом, кто-то подгоняет громкой руганью, кто-то издевается над Ним, приступая к пытке, кто-то привязывает Его к столбу; один бьет Его палкой, другой плетью; один одевает Его в пурпур для поругания, другой венчает Его терновым венцом, третий в безумной ярости покрепче стягивает терновый венец, чтобы шипы впились как следует, четвертый вкладывает Ему в руку потешный скипетр – камышинку, пятый в насмешку преклоняет перед Ним колени, шестой хохочет над этим коленопреклонением, и целая толпа стоит вокруг, бранясь и издеваясь над Ним. Его отводят и приводят обратно; Его осыпают плевками и руганью; Его толкают, пинают, швыряют туда-сюда, вертят и погоняют, как дурака, как последнего слабоумного, но и как разбойника, как самого нечестивого злодея. Его ведут то к Анне, то к Каиафе, то к Пилату, то к Ироду, потом опять к Пилату; тут и там Его то вталкивают внутрь, то снова выводят наружу.

Боже мой! что же это такое? – Посмотри сама: разве это не настоящая, жестокая, беспрерывная, беспощадная великая война? Но подожди немного – увидишь кое-что пострашнее. Вот выступают против Него единым строем начальники и князья, фарисеи и старейшины, и тысячные народные толпы единогласно кричат, чтобы Его распяли. На плечи Его, и без того избитые, израненные и истерзанные, кладут крест, на котором Он будет распят. Отовсюду сбегаются горожане и приезжие, важные солидные люди и оборванцы, солдаты, бродяги, пьяницы – не для того, чтобы посочувствовать, но чтобы повеселиться. Никто не узнает Его, никто не здоровается. Все швыряют в Него грязью, поливают из окон помоями, бросают объедки и нечистоты, больно кидаются камнями. А Он несет свой позор и посрамление