Разлуки и радости Роуз - [122]

Я решила, что мне это ни к чему, и пошла на кухню покормить Руди. На столе аккуратной стопочкой лежали письма Тео, и на самом верху распечатанное и развернутое письмо от агентства недвижимости «Дженкинс и компания». В нем говорилось, что заявка Тео принята и «рассматривается возможность заключения контракта». Какой ужас! Владельцы переезжают за границу, поэтому в их интересах продать жилье как можно скорее. Они попросили оформить сделку в течение десяти дней. Десяти дней? Десяти дней? Обычно на оформление уходит как минимум десять недель!

— Не хочу, чтобы он уезжал, — пробормотала я, сжимая в ладони чашку чая. — Тео чудесный парень. Хочу, чтобы он остался.

Я посмотрела на магнитную доску. Там висело приглашение на презентацию его книги в Королевском астрономическом обществе на следующую среду. Я повторяла про себя его имя. Тео Шин… Внезапно раздалась трель моего мобильника — звонил Эд. У него был взволнованный и счастливый голос: хотел узнать, когда я вернусь. Так что я вычистила клетку Руди, покормила его и напоила, а потом вернулась обратно на Бленхейм-роуд. Притормозив на красный свет, я вспомнила, как меня раздражал Тео, когда он только въехал, и как мне хотелось быть с Эдом. Теперь же меня бесила мысль, что придется жить с Эдом, и мне хотелось остаться с Тео.

— В голове такая путаница, — расстроенно пробормотала я. На светофоре загорелся зеленый. — Мне нужна экстренная психологическая помощь. Как бы мне назваться? «Растерянная из Кэмбервелла»?

Я припарковалась на обычном месте и искала в сумочке ключи, когда дверь передо мной открылась.

— Роуз, — сказал Эд. — Заходи. — Он притянул меня к себе левой рукой, закрыл ногой дверь и поцеловал меня. — Как здорово снова тебя видеть, — пробормотал он, зарывшись лицом мне в волосы.

— Мы же только сегодня утром виделись, — засмеялась я.

— Знаю, но я очень соскучился. И хочу тебе кое-что сообщить. Умираю от нетерпения.

— Что?

— Я весь день думал о том, что ты сказала. — Он улыбнулся своей улыбочкой неисправимого сердцееда. — И отвечаю «да». Думаю, нам стоит завести ребенка.

Я вытаращила глаза:

— Ты серьезно?

— Эта мысль весь день крутилась у меня в голове. И если такова цена, которую придется заплатить, чтобы ты была со мной, я согласен.

— Но ты сам хочешь ребенка, Эд?

— Хочу. Если ты хочешь, то и я хочу.

— Но ты должен сам его хотеть, а не просто соглашаться ради меня.

— Я делаю это ради нас обоих, — ответил он. — Теперь ты убедилась? — Я медленно кивнула. — Ну пошли. — Он схватил меня за руку. — Прямо сейчас и начнем.

— Эд, — сказала я, поднимаясь вслед за ним по лестнице, — я не хочу, чтобы ты сделал мне ребенка только для того, чтобы удержать меня.

— Я и не думал об этом. Я хочу сделать тебе ребенка, чтобы ты была счастлива, и я был счастлив.

Он снова поцеловал меня. Мы вошли в спальню, и он задернул шторы левой рукой. Я вспомнила прошлый ноябрь: когда я увидела, как он задергивает шторы, меня затопила пустота, будто он захлопнул дверь у меня перед носом. И вот теперь мы снова вместе, я в его доме, помогаю ему раздеться. Он поморщился, когда я сняла его рубашку, осторожно стягивая ее с правого плеча. Потом я расстегнула брюки: он стащил их и перешагнул через них, сбросив ботинки. Я сняла хлопчатобумажный свитер через голову и, извиваясь, вылезла из юбки. Он поцеловал меня, мы опустились на кровать, и он двинул мою ладонь вниз. Его дыхание участилось. Он опять поцеловал меня и попытался наклониться надо мной, царапнув гипсом мою руку. Его лицо свела судорога наслаждения. Нет, это было не наслаждение.

— О, черт! Моя рука! — простонал он. — О-о-оо-о-о! — Он поморщился, покраснев от напряжения и переместив точку опоры. — Чертова рука! — повторил он, зажмурившись и тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

— Эд, может, не будем заниматься этим, пока ты не поправишься?

— Нет-нет, со мной все в порядке. Так, на чем мы остановились? Давай попробуем еще раз. — Мы осторожно передвинулись со сплетенными ногами. Он тихонько перекатился на спину и попытался подтянуть меня наверх, но его лицо вдруг опять передернулось.

— Эд, что случилось? — Я оперлась рукой о его грудь.

— Ребра, ребра! Не трогай — о, я умираю, — дышать невозможно!

— Послушай, может, хватит? — сказала я. — У тебя три сломанных кости. Может, просто полежим рядом. — Он кивнул, признав поражение, и придвинулся поближе.

— Ладно. Обидно, правда?

— Угу. — Хотя, по правде говоря, я почему-то почувствовала облегчение.

Мы лежали так примерно полчаса, наполовину уснув, наполовину бодрствуя. Я положила руку ему на грудь и по какой-то причине задала себе вопрос: каково было бы лежать вот так рядом с Тео, лицом к лицу, с переплетенными ногами? Перед глазами у меня стояла россыпь бледных веснушек, которые покрывали его спину, словно звезды в далекой галактике. Его стройный мускулистый торс, широкие плечи, сильные руки и ноги, мускулистые лодыжки… О чем я только думаю? Это безумие. Это безумие, Роуз, сердито повторила я. Ты с ума сошла. Вернись к реальности. Ты фантазируешь о Тео только потому, что он уезжает, но правда в том, что и твоя жизнь меняется. Ты хочешь завести ребенка, Эд рад за тебя, он согласен, ты к нему вернешься, и это все!