Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник) - [3]

Тед сказал, что едет в Четтерхэм, и поинтересовался, где ее багаж. Девушка выпрямилась. Откуда-то возникла тень. Неуверенным гортанным голосом она ответила:

– Все вещи у брата. – Вновь колебание. – Он, скорее всего, не успеет на поезд. Вот и гудок. Вам лучше поскорее сесть в вагон.

Гудок и вправду отчаянно надрывался, и кроме него ничего нельзя было услышать. У Теда возникло ощущение, будто что-то с силой вырывают у него из рук. Двигатель, словно игрушечный, начал пыхтеть и возмущаться, вокзал стал исчезать вместе с огнями.

– Послушайте! – громко обратился он к ней. – Если вы поедете на следующем поезде…

– Вам лучше поторопиться!

Рэмпол словно сошел с ума, как тот гудок. Он ринулся к ней, крича:

– К черту поезд! Я могу уехать на следующем. И вообще, мне толком некуда ехать. Я…

Она повысила голос. Он даже разглядел на ее лице светлую, но ироничную улыбку.

– Глупый! Я тоже еду в Четтерхэм. Я думаю, что там мы сможем увидеться. Езжайте!

– Вы уверены?

– Конечно.

– Эм… Ну тогда ладно. Понимаете…

Но она жестом указала ему на поезд, и он успел вскочить в него, когда тот уже тронулся. Тед высунулся из окна в проходе, пытаясь вновь увидеть ее силуэт или расслышать голос. И этот же голос он уловил совершенно явственно. Голос сказал: «Если увидите призраков, оставьте их для меня».

Что за черт! Рэмпол рассматривал стоящие вагоны, наблюдал за огнями вокзала, которые вздрагивали в такт поезду, и думал над этой последней фразой. Не то чтобы слова его встревожили, но казались какими-то бессмысленными. По-другому и не скажешь. Можно ли их расценить как шутку? Или это какой-то фразеологизм и под «призраком» нужно понимать, к примеру, малину или нечто столь же тривиальное? В один момент его шея покрылась испариной. Нет, к черту! Это необъяснимо.

Проводник, который в этот момент проходил по коридору, обратил внимание на юнца, по всей видимости, американского происхождения, который, высунув голову в окно, жадно вдыхал едкую гарь железной дороги, словно это был горный воздух.

Постепенно нехорошее предчувствие исчезло. В этом маленьком, почти пустом пошатывающемся поезде он чувствовал себя так, словно плыл в скоростной лодке. И Лондон перестал казаться таким большим и могущественным, и сельская местность уже не ассоциировалась с одиночеством. Он успел выпить крепкого ликера и обрести близкого человека на этой странной земле.

Багаж? Он замер на минуту, однако припомнил, что носильщик внес его багаж в поезд, неизвестно, правда, в какой вагон. Ну, все равно хорошо. Под его ногами пол словно вибрировал – поезд несся вперед и трясся, оставляя за собой шлейф звука паровозного свистка. Приключения как будто бы уже начались. «Если увидите призраков, оставьте их для меня». Хриплый голос, который может принадлежать человеку, стоящему на цыпочках и проплывающему вдоль платформы…

Если бы она была американкой, он мог бы спросить, как ее зовут. Если бы она была американкой… Вдруг он осознал, что не хочет видеть в ней американку. Широко посаженные синие глаза, лицо чуть шире, чем принято считать красивым, улыбающийся красный рот – все в ней было несколько экзотичным и при этом абсолютно англо-саксонским, как надежные кирпичные стены Уайтхолла. Ему нравилось, как она произносила слова, как бы с издевкой. Она выглядела свежей и чистой, словно жители сельской местности. Рэмпол отвернулся от окна, ему захотелось подтянуться в дверном проеме. Он уже было собрался так и поступить, но вдруг взгляд его упал на мрачного джентльмена с большой курительной трубкой, в спортивной шапке, натянутой на одно ухо наподобие берета. Сидя у окна, тот задумчиво и отрешенно уставился вдаль. Мужчина выглядел в точности как комический персонаж – типичный англичанин. Рэмпол даже представил, как тот запричитал бы: «Что случилось? Что случилось? Что случилось?» – если бы Тед все-таки подтянулся.

Американец прекрасно запомнил этого человека. Уже через мгновение Тед понял, что очень хочет есть и был бы не прочь выпить. Впереди, как он помнил, должен находиться вагон-ресторан. Его багаж был где-то в вагоне для курящих, и Тед стал прокладывать себе дорогу по узкому коридору. Сейчас поезд, издавая гудки, двигался вдоль окраин города в расщелине между двумя подсвеченными стенами. Для Рэмпола стало сюрпризом, что ресторан оказался забит под завязку. В воздухе висел тяжелый запах пива и масла. Сев за столик напротив другого посетителя, он обратил внимание на крошки и пятна на скатерти, но потом вновь упрекнул себя в провинциальности. Столик трясло вместе с поездом, никель и полированное дерево отражали свет, а Тед искоса наблюдал за тем, как его сосед потягивает «Гиннесс» из большого бокала, погружая в него усы. Глотнув из стакана пиво и поставив его на место, сосед заговорил.

– Добрый вечер, – сказал он приветливо. – Вы, по-видимому, Рэмпол?

Если бы он сказал: «Вы приехали из Афганистана, не правда ли» – Тед не так удивился бы.

Теперь Рэмпол выглядел напуганным. Собеседник неистово засмеялся, а несколько его подбородков затряслись в такт. «Хе-хе-хе» – у него был заразительный смех злодея из спектакля. Его маленькие глазки сияли поверх очков, висевших на широкой черной ленте. Крупное лицо уже стало румяным, шевелюра периодически содрогалась – то ли от его же смеха, то ли от тряски поезда, то ли от всего вместе. Наконец он протянул руку.